Любовь и слава
Шрифт:
– Здесь очень мило, – заметил Тревис, а про себя подумал, что даже в склепе не так мрачно, как в этом кабинете.
Джордан достал хрустальный графин, налил себе и Тревису по бокалу бренди и произнес тост «за приятное пребывание в Кентукки». Потом уселся в большое кожаное кресло, скрестил ноги и в упор посмотрел на Колтрейна:
– Так. А теперь скажите, к какому выводу вы пришли после первых дней пребывания в наших краях. Что мы здесь все ненавидим негров и намереваемся начисто уничтожить всю их расу?
Тревис, молча наблюдая, как играет на
– Я не думаю, Барбоу, что негров в здешних краях ненавидят абсолютно все. И было бы просто глупо предположить, что можно уничтожить всю негритянскую расу. Скажем лучше так: после просмотра отчетов, поступивших в шерифское управление, я считаю, что данных о совершенных тут преступлениях слишком уж много. И я намереваюсь выяснить, почему это стало возможным. А также сделать все, чтобы больше ничего подобного не происходило.
Джордан явно удивился.
– Это может оказаться задачей нелегкой, шериф. В конечном счете вы имеете дело с рядом сторонников Юга, которые вряд ли захотят покориться воле бюрократов-янки. Ведь то, что эти самые рабы получили свободу, еще не означает, что они приобрели ум, чтобы участвовать в голосовании и владеть землей, то есть жить так, как живут белые. Вы толковый парень, шериф. И вы, конечно же, это понимаете.
– Теперь у негров свобода. Они должны ее попробовать, – холодно сказал Колтрейн. – И любой вставший на их пути к осуществлению этой свободы совершает преступление. Мы не допустим, чтобы негров избивали, запугивали, убивали.
– Пусть черные знают свое место, – сменил тон Джордан. – Тогда не будет у нас никаких проблем. И если черным не нравится то, что в Кентукки одержать верх над белыми они не в состоянии, то пусть убираются отсюда подальше на юг, в Джорджию или Алабаму. Может, там им это удастся.
– Не надо говорить от имени всех белых, Барбоу. Будем реалистами. Те, кто совершил эти преступления, состоят в рядах ку-клукс-клана. В большинстве случаев. Я ничуть не сомневаюсь, что в Кентукки много порядочных белых, которые думают совсем не так, как вы.
Глаза у Джордана широко раскрылись, а ноздри чуть раздулись.
– Я считаю себя абсолютно порядочным и ни в каком ку-клукс-клане не состою.
– Однако я полагаю, вы отлично знаете, кто в нем состоит.
– Возможно. Мне известно все, что происходит в здешних краях. Только это отнюдь не значит, что я непременно лично участвую во всех событиях.
Тревис отпил глоток бренди и сквозь бокал внимательно взглянул на Барбоу:
– Если вы такой осведомленный, то наверняка могли бы мне сказать, кого нам следует искать, верно?
– Этого я не говорил, – быстро возразил Джордан. – И еще вам следует знать, сэр, что, даже если бы я действительно знал, кого вам надо искать, я бы ни за что своих соседей не предал. Боюсь, вам придется столкнуться здесь с очень большими для себя трудностями. Будет очень нелегко. И даже опасно. Те жители Кентукки, которых я знаю, вашему приезду отнюдь не рады.
Тревис
– А я здесь не в качестве миротворца. Я направлен сюда, чтобы сделать все, что в моих силах, дабы прекратить скверное обращение с неграми. И я намерен делать свое дело в любых условиях, какими бы трудными они ни были, – со значением добавил Колтрейн, не моргнув в ответ на откровенно недружелюбный взгляд хозяина дома. Чуть помедлив, Тревис продолжил: – Пока я нахожусь в вашем доме, мне бы хотелось задать вам несколько вопросов.
– Задавайте, – холодно проговорил Джордан. – Но не обещаю, что отвечу на все.
– Скажите, почему здесь преследуют негров?
Джордан улыбнулся:
– Они очень наглые. Я уже сказал: черные не знают своего места. Возможно, янки и дали им свободу, но только от этого они не сделались такими же, как белые. Этого не может сделать ни один закон. – Он встал, чтобы снова наполнить бокал, приглашая Тревиса присоединиться. – Откровенно говоря, шериф, мне наш разговор не нравится. Я деловой человек и почтенный семьянин и к делам ку-клукс-клана никакого отношения не имею. Меня не очень-то радует, что вы считаете меня причастным к этим гадким делам клана и позволяете себе задавать мне свои вопросы.
– Вы меня не так поняли. Я ведь вас расспрашиваю потому, что вы имеете в округе большой вес, Барбоу. А моя служба и состоит в том, чтобы выяснить все, что могу. Так что не обижайтесь.
– Хорошо, обиды не будет, – сухо улыбнулся Барбоу. – Больше вам от меня ничего не надо? Сейчас мне нужно пойти к гостям. Полагаю, мы с вами достаточно хорошо познакомились!
– Позвольте задать еще один вопрос.
– Спрашивайте. И опять же я могу на него не ответить.
– Мейсон, ваш управляющий. Вы держите на его земли свои закладные. Все знают, что он собирается жениться на Элейн. Вряд ли вы согласитесь мне сказать, есть ли у него какие-либо дела с ку-клукс-кланом.
Было очевидно, что Джордан явно удивлен – и тому, что Тревис все знает про Мейсона, и его смелому вопросу.
– Послушайте, шериф. Вы что, принимаете меня за дурака? Неужели вы думаете, что я бы позволил своему собственному управляющему и будущему зятю связываться с ку-клукс-кланом? Конечно же, нет! Если Мейсон и связан с ку-клукс-кланом, он это держит от меня в строжайшем секрете. У меня в обществе положение видное. Я всеми уважаем. И всем отлично известно, что никакими незаконными делами я не занимаюсь.
Тревис встал:
– Тогда отлично. Полагаю, больше вопросов у меня нет.
Джордан тоже встал:
– Тогда вернемся к гостям. Праздничный пирог еще не разрезали. А мне специально для дня рождения Элейн привезли шампанское прямо из Франции.
Они вышли из кабинета и направились в холл, когда из бального зала появилась Элейн, ища кого-то глазами.
– Ага, вот где вы! – воскликнула она, бросаясь к ним. Она обеими руками придерживала платье, чуть поднимая его над атласными туфельками. – Я хочу с вами танцевать, шериф.