Любовь и ветер
Шрифт:
Желая убедиться, что ребенок в безопасности, Джесси после отъезда отца вышла к индейцам. Мать Белого Грома отгадала, кто такая Джесси, — она очень походила на отца. Они с Джесси подружились, даже строгий отчим Белого Грома — Бегущий С Волком — принял ее. Он знал Томаса Блэра еще с конца тридцатых годов, когда они вместе ставили капканы и вместе торговали.
Джесси приезжала посмотреть на ребенка каждый месяц, пока позволяла погода. Ее назвали Маленькая Серая Птичка. Отец девочки не интересовался ею, и индейцы возмещали ей недостающее тепло.
На следующий
Джесси жила здесь точно в двух мирах — и ей разрешалось это. Как женщина она оставалась у вигвама, училась шить и вышивать бисером, готовить пищу, одеваться и обрабатывать буйволиные шкуры. Ей не запрещалось и охотиться с Белым Громом, участвовать в скачках на лошадях, играть с мальчишками. Ей разрешалось это делать потому, что она не была одной из них, и еще потому, что она приходила сюда в мужской одежде, демонстрируя мужскую ловкость и выдержку.
Индейцы называли ее Похожая На Женщину. Черноволосую, с бронзовой кожей, ее можно было принять за индианку. И Джессика гордилась своим индейским именем.
Думая о людях, которых любила больше всех на свете, она вспомнила о человеке, которого ненавидела больше всех, — Лэтоне Бадре. Средних лет, плешивый, с глубоко посаженными карими глазами, в которых ясно читались его развратные мысли. Как мужчине ему особенно нечем было хвалиться. И даже свободная одежда не спасала его худосочную фигуру.
Он был отвратителен. Он напоминал Джесси мелкого хищного зверька — ласку.
В первый раз, когда она встретила Бадра, он даже не спрашивал ни о каком долге, глаза его прямо-таки прилипли к ее фигуре. Она чувствовала, что, если бы они были в комнате вдвоем, его руки не отставали бы от глаз.
И как она оказалась права в своих догадках! Вторая встреча с ним на станции, когда она собиралась поехать в Денвер за покупками, не прошла так гладко, как первая. Он прижал Джесси к стене, и никого не было рядом, чтобы прийти на помощь. Она хорошо запомнила тот мурлыкающий голос:
— Очень рад встретиться с вами, мисс Блэр. Вы неузнаваемы в платье, милочка…
— Извините. — Джесси пыталась ускользнуть, но Лэтон Бадр загородил ей дорогу.
— Может, у вас уже что-то есть для меня? — спросил он язвительно. Джесси взбесилась:
— Мы же договорились, что вы получите свои вонючие деньги ровно через три месяца!
— А я подумал, может, вы и раньше заплатите.
Но, конечно, вы не можете. Так ведь? — Он ухмыльнулся. — Я был так великодушен и дал вам отсрочку. Но меня никогда не благодарят, как подобает, за мою доброту.
Джесси разозлилась.
— Было весьма благородно с вашей стороны, — сказала она деревянным голосом.
— Я рад, что вы понимаете. Но, конечно, не помешало бы показать это на деле. — И прежде
— Дорогуша, я мог бы скостить долг, если бы вы…
— Никогда! — выпалила Джесси. — Вы получите свой долг только в деньгах!
Бадр ухмыльнулся, видя ее негодование, и костлявой рукой потянулся к ее лицу.
— Подумайте. Всякой девушке нужен мужчина. А я готов пойти даже на брак. В конце концов вы же не сможете одна вести хозяйство? Да, я могу подумать и о браке.
Его рука соскользнула на ее плечо и поползла ниже.
Джесси мгновенно съездила ему кулаком так, что всю дорогу до Денвера эта рука болела. Потрясенный, он замер. Струйка крови текла из его рта.
— И никогда больше не смейте прикасаться ко мне, мистер Бадр. — В ее голосе слышалась угроза.
— Ты пожалеешь еще об этом, девчонка, — сказал он холодно, и все его притворство слетело.
— Сомневаюсь! — парировала Джесси с жаром. — Я могу сожалеть только о том, что у меня нет сейчас ружья. И я смогла бы объяснить шерифу, почему я прошила вас пулей. До свидания, мистер Бадр.
При воспоминании об этой встрече по спине Джесси пробежали мурашки. И она постаралась выбросить из головы эти воспоминания.
Разведя костер, Джессика ощипала крупную куропатку, которую подстрелила по дороге, выпотрошила ее, разрезала на куски и кинула в горшок с водой. Добавила сухой горох, специи, немного муки, потом вынула из своих запасов густое тесто и сделала клецки, опустила в горшок. Она не ленилась готовить еду даже для себя одной. Потому что усвоила — хорошо поешь, проведешь целый день в седле и не почувствуешь голода.
Пока варилась еда, Джесси занялась лошадью. Она почистила ее, укрыла одеялом. Сама надела жакет из оленьей кожи с бахромой — прохладно. Лето кончилось. Другим одеялом она укутала ноги и пристроилась у костра поесть.
Она уже доедала похлебку, когда Блэк Стар захрапел и стал бить копытами. Джесси поняла, что она здесь не одна. Она знала, что нельзя резко вскакивать с места, как бы ни было страшно. Это как раз то, чего индейцы ждут от белого человека. Вскочишь — получишь стрелу в спину за свою глупость. И она осталась сидеть, как сидела.
Джесси подождала несколько минут, потом громким ясным голосом дружелюбно заговорила:
— Ты можешь разделить мою трапезу, я поделюсь с тобой, если ты подойдешь к костру, чтобы я тебя увидела.
Никто не отозвался. Может, ей повторить это на языке шайенов?
Она сидела, не двигаясь, и попробовала на другом языке:
— Я — Похожая На Женщину. Друг шайенов. У меня есть огонь и еда. Я поделюсь с тобой, если ты подойдешь.
И снова молчание. К Джесси уже начинал подбираться страх. Десять минут прошло без звука. Блэк Стар успокоился. Но совсем не похоже на коня, чтобы он волновался без причины. И вдруг чья-то тень нависла над ней. В ужасе Джесси прижала руку к груди. Он подошел к ней без звука. Секунду назад — пусто, и на тебе — широко расставленные ноги в мокасинах в нескольких дюймах от ее укутанных одеялом ног.