Любовь из капель дождя
Шрифт:
— На самом деле в последнее время она была довольно сносной, — улыбается он, и на его щеке появляется ямочка. — Можешь такое представить?
Дилан чертовски милый. Хотелось бы мне иметь достаточно сил, чтобы атаковать губами его рот и любую доступную частью тела.
Он ухмыляется, будто знает, что я задумала:
— И о чем же ты сейчас думаешь?
Я смыкаю губы, пока они не начинают причмокивать.
— М-м-м, а если бы я захотела немного мороженого? — Дилан прищуривает глаза, словно не верит мне и ждет, когда я исправлюсь. — Хорошо, я
Снова перемещаю взгляд на его лицо, на появившиеся под глазами синяки, на отросшую бороду, на потухшую в глазах искорку.
— Я хочу, чтобы ты тоже ушел, — прошу я, касаясь рукой его челюсти. — Ты выглядишь таким уставшим, Диллс. Иди домой, поспи, поешь.
— Без вариантов. — Дилан проводит рукой по моим волосам, убирая их с лица. — Я покину эту комнату только вместе с тобой.
Глава 34
Дилан
Она всегда была такой упрямой
С тех пор как Эви очнулась, прошло четыре дня, и ее наконец-то выписывают. Врачи настаивают на том, чтобы на протяжении следующих нескольких недель она не напрягалась, и я позабочусь о том, чтобы моя упрямая девушка слушалась их указаний.
Сейчас я практически чувствую себя прежним. Несмотря на то, что я не подчинился приказу Эви и не отправился домой, мне удалось помыться и побриться. Так что теперь, по крайней мере, я не выгляжу как бездомный.
Эви проводит пальчиками по моей рубашке и притягивает к себе для поцелуя.
— Не могу дождаться, когда вернусь домой, в свою постель, — шепчет она мне в губы.
— Я предвижу множество ночевок в твоей спальне, — поддразниваю я, прикусывая ее нижнюю губу, и она стонет. Этот звук посылает импульс прямо ниже пояса. — Ладно, моя соблазнительница, погнали. — Хватаю единственную сумку и подталкиваю инвалидное кресло ближе к кровати, блокируя колеса. — О, и не спорь со мной по поводу кресла, — добавляю я, когда вижу ее хмурый взгляд. — Кэрол настаивала на том, чтобы я довез тебя.
Я протягиваю руку, чтобы помочь ей встать с кровати, но Эви отталкивает ее.
— Хорошо, но я могу сама это сделать.
На ее губах сияет гордая улыбка, и я отступаю в сторону. Одной рукой Эви опирается на подлокотник кресла, но когда пытается встать, ее ноги подкашиваются, и девушка падает на пол. Я быстро присаживаюсь на корточки рядом с ней.
— Что такое? В чем дело? — спрашиваю я, оглядывая ее с ног до головы.
— Не знаю. Я не могу встать. Ничего не понимаю. Что не так с моими ногами? — Эви смотрит на меня широко раскрытыми голубыми глазами, полными паники. — Что это значит?
— Я не знаю. Давай я помогу тебе подняться и схожу за медсестрой.
Мой
Подхватив девушку на руки, я укладываю ее обратно в постель. Нежно прикасаюсь к ее правой ноге и мягко сжимаю ее:
— Больно?
— Нет, — она качает головой. — Слегка покалывает.
— Хорошо, — смотрю на ее ноги, — это хорошо.
Но это лишь мои мысли. Я понятия не имею, о чем говорю. Помню, доктор говорил что-то о последствиях, которые могли появиться у Эви после комы, но не припоминаю ничего подобного. Дерьмо.
В палату входят врач и медсестра, чтобы осмотреть Эви. Как обычно, меня попросили выйти.
— Я буду за дверью, — говорю ей, целуя ее в лоб.
Она улыбается мне в ответ, но могу с уверенностью сказать, что улыбка эта вынужденная. Знаю, Эви в ужасе. Я вижу это по ее глазам.
Второй раз за две недели я снова вышагиваю по этому коридору. Сдавливаю пальцами виски и так сильно прикусываю губу, что практически прогрызаю кожу. Меня разъедает чувство утраченного контроля, которое появилось с тех пор, как все это началось. Мне хочется размахивать кулаками, может, даже колотить ими по стене, пока на них не выступит кровь. По крайней мере, я знаю, что это поможет.
Когда ко мне подходит врач, я набрасываюсь на него с вопросами. Он поднимает руки, желая, чтобы я притормозил.
— Мистер Рид, — он так снисходительно произносит мое имя, что я мгновенно начинаю воспринимать все в штыки. — Пока нам ничего не понятно. Эви сказала, что чувствительность в ногах присутствует, но когда я поднял ее и попросил пройтись со мной, она упала. Тем не менее, на прошлой неделе она ходила, хоть и не очень много. Ее единственная жалоба заключалась в том, что она чувствовала слабость.
Он почесывает шею сзади и хмурится, как будто его смущает вся эта ситуация. Но, черт возьми, он должен знать, что происходит. Он же доктор.
— Мы собираемся провести дополнительное сканирование. Медсестра сейчас заберет ее.
Доктор уходит, и я понимаю, что на этом наш разговор закончен. Приклеив на лицо улыбку, я возвращаюсь обратно в палату.
— Привет. — Устраиваюсь на кровати рядом с Эви и немного спускаюсь вниз, чтобы поймать ее взгляд. — Итак, они собираются сделать пару тестов и выяснить, что происходит, да? После этого мы уберемся отсюда и поедем домой.
— Ага, — кивает она и отводит взгляд.
Я осторожно обхватываю ее подбородок и заставляю посмотреть на меня:
— Я люблю тебя.
Кивок в ответ:
— Я знаю.
Кэрол возвращается и помогает Эви перебраться в инвалидное кресло.
— Это ненадолго.
Я протягиваю Эви руку, и она сжимает ее, не желая отпускать:
— Диллс? Мне страшно.
Ее прекрасные голубые глаза наполняются слезами, и мое сердце разбивается… снова. Когда дело доходит до Эви, я всегда хочу ее защитить. А сейчас мне кажется, что я связан по рукам и ногам.