Любовь из пробирки
Шрифт:
Я уже сотню раз об этом думал. И думал о том, насколько прекрасно было бы, окажись так, что Мира вынашивает моего ребёнка. Но пока я не могу найти в себе силы, чтобы заговорить с ней на эту тему. Как признаться в том, что пошёл на поводу у собственной больной фантазии, посчитавшей сон с просьбой жены вещим?! Она ведь посмеётся надо мной… Хотя нет — Мира не такая. Она точно примет и поймёт, но я всё равно не готов пока говорить об этом.
— Евгений Петрович, — решаю сам сообщить о нашем с Мирой решении я. — Мы с Мирой не просто решили поговорить. Мы
Тесть начинает кашлять, поперхнувшись слюной. Он смотрит то на меня, то на дочь испуганным взглядом, а затем пожимает плечами.
— Ну решили, так решили… Вань, пошли-ка, поможешь мне кое-что от забора сдвинуть.
Он сверлит меня серьёзным взглядом, от которого становится не по себе. Я киваю и встаю на ноги, а Мира тяжело вздыхает.
— Пап, это не то, о чём ты подумал…
Она понимает, что это всего лишь предлог, чтобы убедиться. Помощь Евгению Петровичу не нужна. Он поговорить со мной хочет. Без дочери.
— Мирочка, мы сейчас сдвинем бревно одно с Ваней и вернёмся! — кивает ей тесть и поднимается, показывая мне, чтобы шёл в сторону сарайчика — там соседи точно ничего не услышат.
— Пап, это фиктивный брак, чтобы Вольский оставил меня в покое.
Евгений Петрович кивает, но мы всё равно отходим с ним в сторону забора у покосившегося сарайчика. Он смотрит на меня выжидающим взглядом, не оставляя выбора. Я должен заговорить первым.
— Мира права. Так будет проще нам обоим. Я не хочу связывать себя серьёзными отношениями с кем-то, а ей нужно избавиться от бывшего мужа. Мои родители постоянно твердят, что я должен двигаться дальше, а если они узнают, что я женился…
— Женитесь, а жить порознь будете?
Об этом я не успел подумать. Всё произошло стремительно быстро. Я сам от себя не ожидал, что решусь на такое. Жить вместе — это пытка, ведь я буду постоянно ощущать этот запах и желание прижать к себе. Но и потерять Миру я не могу. Я не хочу, чтобы этот гад, Вольский, ходил вокруг неё.
— Мы об этом пока не подумали… — честно признаюсь я.
— А вот всё обдумайте! Вань, Мира не сестра Лены… Они неродные друг другу. Мира никогда не станет такой, какой была Лена. Ты не сможешь заменить ей ушедшую жену, — принимается читать морали Евгений Петрович.
— Понимаю. Я не хочу никого заменять…
— Я был бы рад, если бы ты смог полюбить мою девочку, но заменять Лену… Это в корне звучит неправильно. Я надеюсь, что вы всё хорошо взвесите, ведь брак есть брак, хоть и фиктивный. Вы будете нести ответственность друг за друга. Ты думал, что случится, если ты вдруг полюбишь другую женщину и решишь развестись? Или моя девочка захочет связать свою жизнь с другим?
Меня пробирает от мысли о том, что она может влюбиться в кого-то… Я ухожу с головой в отрицание. Тесть прав — мне следует всё хорошенько обдумать. Смогу ли я отпустить её, если узнаю, что в её жизни появился другой мужчина?
— Я подумаю обо всём ещё, но я не уверен, что изменю своё решение.
Евгений Петрович кивает и смотрит на обеспокоенную Миру.
— Пошли! Ей нельзя волноваться. Вот только я одно скажу тебе: ты хороший мужик, Ваня, но если Мирку обидишь, я тебе это с рук не спущу!
— Я защитить её хочу, а не обидеть. И так уже обидел из-за недопонимания. Хочу искупить свою вину и окружить её заботой.
Евгений Петрович долго смотрит мне в глаза, а затем хитро улыбается.
— Ты уже влюбился, просто ещё не принимаешь это…
Тесть уходит, а я ещё несколько секунд стою, пытаясь обдумать его слова. Он это серьёзно сейчас? С чего он взял такое? Я не влюбился в Миру, просто… Или всё не так просто, как мне кажется? Возникает ощущение, что сейчас мозг разлетится на мельчайшие атомы от мыслей, которые принимаются распирать его в эту секунду.
Глава 24. Тающий лёд
С отцом мы поговорили хорошо. Он даже принял наше с Иваном решение и сказал, что будет только рад, если мы станем опорой друг для друга. Его хитрые взгляды мне были непонятны. Отец ведь не думает, что мы хотим жить вместе и стать настоящей семьёй?! Это всего лишь для галочки. Но с чего вдруг внутри становится как-то пусто от мысли, что Иван может найти другую, что он ищет во мне замену Лене, а не просто проявляет заботу?!
Куча мыслей не даёт нормально уснуть, поэтому я поднимаюсь на ноги и иду на кухню. Грею чайник, с ухмылкой глядя на часы: «2:40». Обычно я так долго не задерживалась, а тут что-то закружили мысли в таком хороводе, от которого нервная система отказывается отдыхать. Я пытаюсь расслабиться, но ничего не выходит. Смотрю в окно — город спит. Тусклый свет фонарей освещает улицы, но людей во дворе нет. В квартирах кое-где включён свет, но всё-таки многие уже спят.
Допив напиток, я встаю на ноги, вздыхаю и иду в постель. Замечаю, что телефон светится и улыбаюсь. Я ещё не видела, кто «напомнил о себе», но, кажется, знаю.
Иван: «Не спится… Надеюсь, что я тебя не разбудил и ты прочтёшь это сообщение завтра. Я ни о чём не жалею. Только рад, что мы приняли такое решение».
Губы трогает улыбка, и мне становится тепло, как у костра… Но я ведь говорила себе, что больше ни в кого и никогда не влюблюсь. В конце концов, зачем Ивану нужен мой ребёнок… Ребёнок, отцом которого может оказаться Илья?! Я вздыхаю, ложусь в кроватку и набираю ответное сообщение.
Я: «Не поверишь, но я не сплю… Только что допила цикорий… Вещь та ещё, но полезная».
Не знаю, что ему ещё можно написать. Врать я так и не научилась… А говорить, что я тоже не жалею, пока не готова. Я не знаю сама, что чувствую. Пытаюсь расслабиться, но ничего не выходит. Мысли напрягают даже тело.
Пока я думаю о словах Ивана и перечитываю его сообщение несколько раз, он присылает новое. Кажется, мы перешли на новый уровень отношений. Общение в сети. Как у подростков. Негромко смеюсь и смотрю, что он написал.
Иван: «Просто слишком много эмоций… Я до сих пор не верю… Мы же ещё несколько дней назад общались натянуто».