«Любовь к чудовищу»
Шрифт:
это. Она просыпается, сжимаясь вокруг него, её бёдра уже дёргаются. Ей не нужно просыпаться,
чтобы он заставил её кончить. Он дарит ей лучшие сны.
Её тело готово, но её разум... переживает. Переживает из-за мрачного выражения лица Блейка,
из-за одиночества в его позе. Секс отвлекает его, но это временное решение. Но, опять-таки,
постоянного решения нет. Не для войны. Не для шрамов, которые покрывают его тело. Нет
постоянного решения для тех, что у него внутри.
—
Эрин не уверена, что делать. Погладить его. Сказать ему, что всё будет в порядке, даже если не
будет. Что-нибудь, что угодно.
Мужчина уже качает головой. Она чувствует это движение, прямо как чувствует, как его рука
сжимается крепче вокруг неё, его пальцы поглаживают с большей силой.
— Я хочу сделать тебе приятно, — бормочет Блейк в её шею, и тогда она становится
беспомощной. Не может сделать ничего, кроме как полностью расслабить ноги, пока он гладит и
гладит.
Его твёрдый и большой член прижимается к её пояснице. Его пальцы не входят в неё. Они
просто дразнят щель, мучая её.
— Трахни меня, — стонет она. — Пожалуйста.
Он ничего не говорит. Его уверенные пальцы, его бесконечные дразнения — вот весь его ответ.
Она бездумно двигает бёдрами, пытаясь ухватить эти крепкие пальцы, пытаясь трахнуть их. Блейк не
позволяет ей этого, всегда отстраняется, доводя её до грани, только чтобы оттолкнуть назад.
Девушка ахает, кричит, умоляет.
Только тогда он двигается. Но не для того, чтобы возвысить её.
Его плечи находятся между её бёдер, его голова наклоняется, прежде чем она успевает сказать
«нет». Эрин хочет чувствовать его член внутри себя, заполняющим её. Только тогда она чувствует
себя завершённой. Только тогда она чувствует себя в безопасности, зная, что он не думает ни о чём,
кроме этого.
— Стой, — удаётся сказать ей. Только это. «Стой».
Он поднимает взгляд, выражение его лица серьёзное.
— Ты не хочешь, чтобы я целовал эту прелестную киску? Не хочешь, чтобы я сосал твою
нежную кожу или лизал этот маленький клитор?
Её влагалище сжимается от его слов. Она хочет всего этого. Всего его, всегда и навечно. В том,
как Блейк держит её, есть что-то вынужденное и практически отчаянное, будто он думает, что она
может исчезнуть. Это не навечно. И то, как мужчина иногда уходит, его глаза тёмные и мутные,
прошлое кажется в комнате практически живым существом — это не всегда.
Его голос становится ниже. Соблазнительнее.
— Ты хочешь, чтобы я просунул язык в твою щель, трахнул тебя им? Потом я засуну внутрь
два пальца... нет, три. Это всё,
тебя. Ты будешь так переполнена мной, что не сможешь двигаться.
Её дыхание становится тяжелее.
— Блейк.
— Правильно, детка, — произносит он, и одобряющая нотка в его голосе заставляет ее
толкаться к нему, ища его губы, его язык. Его три пальца. — И пока я держу тебя на месте, вот так,
изнутри, тогда я буду сосать твой клитор.
Эрин прижимает пятки к кровати, толкаясь вверх, моля своим телом. Всё, в чём она
преуспевает, — это потереться влагалищем о его подбородок, щетина которого вызывает у неё
лучшую боль.
Он усмехается.
— Нетерпеливая.
— Всегда, — выдыхает она.
— Тогда тебе это не понравится, — он наклоняет голову и, наконец, длинным движением
проводит языком от начала до конца её щели, преодолевая каждый миллиметр как милю, пока она
корчится и стонет. — Сегодня я долго буду тянуть с тобой. Я проведу больше времени, пробуя эту
хорошенькую киску, выманивая каждую каплю этой сладкой смазки. Я не остановлюсь, пока ты не
станешь умолять меня.
— Я умоляю тебя, сейчас, — стонет она.
Мужчина прижимает быстрый поцелуй к её холму.
— Пока нет.
Не достаточно.
— Пожалуйста.
Выражение его лица становится мягче, но голос строже.
— Руки над головой, милая. Держись за свою подушку.
— О боже.
Девушка тянется вверх и делает, как он говорит, хватаясь за стороны подушки.
Её тело уже дёргается против её воли, будто может забраться на него, будто может забраться на
пик — но она не может. Блейк не позволит ей, пока не будет готовым.
Если этот мужчина и обладает чем-то в излишке, так это терпением. Он растягивает их занятие
любовью на часы. Они оба уже вспотевшие и измождённые к тому времени, как он заканчивает. И
больше всего, они невероятно удовлетворены. Она тоскует по этим ночам так же сильно, как и
боится их. Это больше, чем половой акт, это тест и иногда кажется, будто он сломает её.
Блейк захватывает её киску губами и лёгкими прикосновениями зубов, которые заставляют
девушку извиваться. Пальцами раздвигает её шире и наслаждается, не оставляя ни одной её части
неприкасаемой. Мужчина купает её в ласках своим языком, пока Эрин не начинает сжиматься.
Могут пройти минуты или часы, или дни, пока Блейк играет с ней, пробует её и дразнит. Едва
касается клитора, а затем переключается обратно на щель. Он трахает её вход языком, будто членом,