«Любовь к чудовищу»
Шрифт:
— Я могу прилечь, — произносит она, проводя пальцем по гладкому постельному белью. —
Хотя не думала о сне.
В его взгляде кратко мелькает удивление.
— Здесь?
Она оглядывается назад. Может быть, кровать меньше их обычной, но определённо достаточно
большая для двоих.
— А у тебя когда-нибудь здесь было?
Он понимает, о чём Эрин спрашивает — был ли у него когда-нибудь раньше секс здесь. На его
лице отражается вина и гордость.
—
Она задумывается над этим и над тем, что ещё знает о мальчиках-подростках.
— Где твой тайник?
Выражение его лица внезапно становится осторожно пустым.
— Что моё?
— Твой тайник. Ну, знаешь, тайник порно. У каждого мальчика такой есть, верно?
— Что заставляет тебя думать, что я оставил его здесь?
Она пожимает плечами.
— А оставил?
— Я бы никогда не оставил что-то там, где могут найти родители.
— Оу, — она немного разочарована, но ищет, что ещё у него спросить. Слишком приятно
находиться здесь, где он когда-то был одновременно возбуждённым и невинным. Они занимались
сексом сотню раз, сотней способов — каждый раз более изобретательный, чем предыдущий. Блейк
всегда был таким? Или он таким стал? И тогда она понимает, что спросит дальше. — Кто был твоей
первой?
Тишина.
Эрин уверена, что он не ответит. Она перешла черту, коснулась слишком личного.
И, неразумно, девушка чувствует укол боли. Разве они не собираются вместе разделить жизни?
Боже, она делится с ним всем. Она должна сдерживаться?
Блейк никогда не позволяет ей сдерживаться.
И улыбка, появившаяся на его лице, заставляет её сердце ускориться. Эта улыбка больше не
смутная или даже скромная. Она обещает, что он тоже не будет сдерживаться. Когда мужчина
тянется назад, чтобы запереть дверь, запереть их внутри, она напрягается. Потому что он не просто
собирается ответить ей словами.
И, может быть, этого она и хочет.
Затем, опять же, может быть, это более личное, чем она готова.
Блейк прислоняется спиной к двери.
— Ты хочешь знать о моём первом разе?
Эрин сжимает в руке покрывало, измяв чистую ткань, разрушая гладкие линии.
— Я не буду ревновать.
Он приподнимает одну бровь.
— Я и не думал, что будешь. Нет, думаю, ты очень сильно насладишься этой историей.
По её телу пробегает дрожь, её голос практически превращается в шёпот.
— И почему это?
Мужчина пересекает комнату своими длинными шагами и затем оказывается перед ней, стоя
над ней, доминируя одним взглядом. Ей нравится то, как он может на неё влиять — на её тело и
разум. Она жаждет этого. И здесь, где это, возможно,
доме, где его мать не хочет, чтобы они спали в одной кровати, не говоря уже о дневном трахе, Эрин
хочет этого даже больше.
Блейк приподнимает её подбородок.
— Мы устроим шоу, красавица. Только для тебя и меня.
Шоу. Она тяжело сглатывает. Где он будет играть себя, а она... его женщину? Эту девушку?
Это давнее воспоминание, какая-то девчонка, что однажды раздвинула ноги перед задиристым,
эгоистичным мальчиком-подростком в его комнате?
Неправильно считать это таким горячим, но её тело сжимается и твердеет, готовое начать,
изголодавшееся по нему.
Когда Блейк наклоняет голову, чтобы поцеловать её, Эрин приподнимается, встречая его на
полпути. Сделала ли это та давняя девушка? Была ли она так же нетерпелива и бездыханна, как Эрин
сейчас? И внезапно Эрин понимает, что должна знать. Она не может больше угадывать.
— Что ты с ней делал? — спрашивает она.
— Ш-ш-ш, — произносит он. — Ложись.
Она не уверена, ответит он или нет, но всё равно делает так, как он просит, укладываясь на
покрывале, скидывая по пути балетки. На ней всё ещё её одежда — те же джинсы и футболка,
которые были на ней в дороге. Ей удалось только воспользоваться шансом сходить в уборную и
плеснуть на лицо воды, когда приехала. Девушка далека от свежести. Далека от сексуальности. Но
то, как он смотрит на неё, не оставляет сомнений в его желании. То, как его взгляд сканирует её тело,
с задумчивостью, будто раздумывая над лучшими способами разместить её, не оставило ни одной её
части нетронутой.
— Её звали Кларисса, — почти небрежно произносит он, снимая свою майку. Через секунды
тонкая ткань отброшена на пол, его широкая грудь обнажена перед ней. Его худощавый пресс
лишает её дыхания. Взгляд Эрин спускается по линии ниже и ниже, желая увидеть больше.
Он не разочаровывает. Быстро избавляется от джинсов, стряхивая их и откидывая в сторону.
Теперь он весь из себя эффектный. Это не стриптиз, что-то медленное и чувственное. Он мужчина с
миссией, и от этого зрелище ещё сексуальнее.
— Она была на год старше меня. Второй год старшей школы, когда я был на первом. Мы
ходили в одну среднюю школу, — Блейк ставит одно колено на кровать, заставляя старые пружины
стонать и прогибаться. — Она занималась этим с ещё одним парнем, до меня.
У Эрин хватает времени только на то, чтобы осознать, что это было рано для потери его