Любовь к драконам обязательна
Шрифт:
Шустро скинула влажные тряпки, нарядилась в широкий не по размеру лекарский халат и рявкнула в сторону дракона:
– Быстро сел в корзину!
Ральф зашипел со шкафа.
– Да ты смерти моей хочешь, – процедила я, уперев руки в бока.
Стоило признать, что ящер, обладавший поистине бараньим упрямством, меня победил. Не зря лопал каре ягненка! Я все-таки раскрыла ридикюль и продемонстрировала дракону:
– Забирайся, демон!
Кто со стороны посмотрит, что разговариваю со зверем, точно решит, будто совсем девица сбрендила. Однако Ральф вылез со шкафа, спикировал
– Только попробуй там нагадить, сухой корм заставлю есть! – пригрозила я хулигану.
– О «Вкусе говядины» слышал? Накормлю до летаргического сна. И в горошек покрашу!
– У вас все в порядке? – осторожно постучал в дверь ветеринар. – О, вы его сумели в сумочку усадить? Какая вы молодец. Как вам халатик идет…
В ответном взгляде на несвоевременную лесть крылось столько ненависти, что подхалим прикусил язык. Он даже низко поклонился, когда, злая, точно ядовитая драконица, с Ральфом под мышкой и испорченным пиджаком в правой руке я рванула на выход.
– Госпожа, можете не говорить господину Элрою, что тут такое случилось?
– бормотал коновал, пытаясь не отстать от меня в коридоре.
– А вы халатик себе оставьте…
– То есть, – резко остановилась, – подразумевалось, что я халатик ещё и вернуть должна? Может, лично привезти?
– Нет, что вы. Как можно? – замахал руками ветеринар.
– Только что мне с вашими вещами делать?
– Сожгите и развейте пеплом над морем!
– Но у нас здесь нет моря, - растерянно заметил он мне в спину.
– Тогда съешьте! – припечатала я, вываливаясь на улицу.
Фэйр держала маленький салон красоты «Феерическое преображение» в Зачарованном квартале, где тесной общиной жил некогда лесной народ. Клиентки, кто не пугался вертикальных зрачков, фиолетовых волос и живого рисунка цветущей ветви на руке, подругу любили. Толика сохранившейся от предков магической крови делала ее непревзойденным мастером. Прически, сооруженные потомком фей, всегда держали укладку, шевелюры переставали редеть, а алхимические краски не тускнели со временем. Последнее было проверено на собственном горьком опыте.
Проблема заключалась в том, что иногда Фейр впадала в творческий экстаз, и вместо блестящей русой копны клиентка неожиданно получала зеленую шевелюру с красными «перышками». Я до сих пор вздрагивала, когда вспоминала «феерическое преображение» три года назад перед свиданием со вторым мужчиной всей моей жизни. Вернее, так и не ставшим вторым – с разноцветной гривой на свидание пришла бы лишь отчаянная оптимистка или идиотка. А я не считала себя ни той, ни другой.
Когда, придерживая дверь ногой, с драконом в ридикюле и испорченным пиджаком на плече, я втиснулась в зал, пахнущий сахарным лаком для волос, то подруга с ножницами в руках превращала седые волосы пожилой дамы в переспевший одуванчик. Мы встретились глазами в большом зеркале, и от удивления вертикальные зрачки Фэйр покруглели.
– Это карнавальный костюм?
– вытаращились они вместе с клиенткой.
– Нет, - покачала я головой.
– Тогда что ты делаешь
– Это Ральф.
– Тот самый?
– изогнула бровь подруга.
– Именно, – кивнула я. – И мне нужен адрес алхимической чистки твоего дядьки.
– Ясно… - судя по выражению лица, Фэйр было неясно ничего, но она планировала разобраться и прикрикнула: - Лолли, замени меня!
Из подсобки бочком, пригнув голову, вывалился громила, обычно у престарелых дам вызывавший оторопь. Он был отличным парнем и прекрасным цирюльником, но с женскими стрижками справлялся слабенько. Только кто посмеет отказать двухсотфунтовому атлету? Я даже пыталась свести его с Эзрой, но сестре не понравилось имя, а матушке татуировка на мощной шее потенциального зятя и руки, как у мясника.
– Вы ведь не против? – сверкнув заостренными клыками, Фэйр улыбнулась клиентке через зеркало. Та перевела испуганный взгляд с феи на амбала и поспешно помотала одуванчиковой головой, вероятно, убоявшись, что если откажется, то ей вместе с волосами состригут уши.
– Обещаю, я буду нежным, - мягко прогудел Лолли, и от трубного рычащего баса даже Ральф съежился в ридикюле, а дама затряслась и побледнела, словно собралась отдать душу Святым угодникам. Подозреваю, что мысленно она начала возносить заупокойную молитву.
Дядькина алхимическая чистка располагалась на соседней улице, на первом этаже двухэтажного дома с большими прямоугольными окнами. Вообще, лесной народ, как начал перебираться город, обнаружил, что с окнами жить куда веселее, и многие строения таращились огромными глазницами, словно вечно находились в страшном изумлении.
Втроем мы склонились над пиджаком от королевского портного и с болью разглядывали пожелтевшее отвратительное пятно с темной засохшей кромкой. Вернее, разглядывала я, едва не плача, а дядька с племянницей оглаживали пуговицы из натурального шлифованного янтаря.
– Сколько, говоришь, это уродство стоит? – уточнила подруга.
– Тысячу шиллингов, - промычала я.
– Мне кажется, он купил его на блошином рынке и просто пуговицы дорогие пришил, – объявила Фэйр, в точности озвучив мои мысли.
– Духи божественного леса, в моей алхимической мастерской лежит пиджак за тысячу шиллингов! – с благоговением прошептал дядька. Откровенно сказать, в нем не сохранилось ни капли магической крови, внешность была человеческая, зато дети вышли на славу. Особенно дочь со стрекозьими крыльями.
– Вы уж с ним поосторожнее, - жалобно попросила я.
– Доверься мне, девочка! – уверил он.
– Мы еще и не такие коврики чистили.
Мы ждали час. Ральф, сжевавший три шоколадные конфеты из вазончика на столе, сладко задремал у меня на коленях. Фэйр читала модный альманах двухлетней давности, а я нервно догрызала лак на ногтях. Наконец, дядька вернулся в комнату ожиданий. Вид у мастера был задумчивый, даже несколько печальный, и внутри царапнуло дурное предчувствие. Прижав к себе дракона, я выпрямилась на вытертом до проплешин диванчике и осторожно уточнила: