Любовь к драконам обязательна

Ефиминюк Марина Владимировна

– Извините, мне следовало представиться, - как будто растеряно пробормотал Таннер и непередаваемо небрежным шестом вытащил из кармана золотую визитницу. Когда в руки стража была передана подчеркнуто простая карточка, словно кричавшая о положении хозяина, то бедняга икнул. Да так страшно, точно вознамерился упасть под стол с сердечным приступом.

– Какая честь, господин ди Элрой! – вскочил он из-за стола. – Ваш корм ест моя жена! В смысле, не она сама, а дракон моей супруги, и

корм не ваш, а который…

– Я понял, – вежливо перебил шеф странный лепет, который совершенно не соответствовал статусу человека, накануне обокравшему меня на сто шестьдесят шиллингов.

– Чем я могу быть вам полезен? – уточнил служитель порядка.

– Прошу вас обменять животных.

И тут капитан начал покрываться красными пятнами, а в водянистых, воспаленных от плохого освещения глазах появилось столько искреннего, ничем не замутненного страдания, что абсолютно всем, даже мухе, бившейся в оконное стекло, стало очевидно – Ральфа в участке не было.

– За ним пришли, - сдавленным голосом вымолвил капитан.

– Кто?
– осторожно намекнул Элрой, что сначала информация, а потом сердечный приступ.

– Дама.

– И адрес у этой дамы?

– Не дам.

– Как не дадите?! – возмутилась я.

– По инструкции не положено, - на физиономии стража проявилось почти нечеловеческое облегчение, что существовала некая инструкция, не позволявшая ему выдавать капризным богачам личные данные законопослушных королевских подданных.

– В таком случае, я напишу жалобу на то, что на прошлой неделе вы ворвались в трактир «Душевное питье» и попытались утащить алхимическую установку. Жалобы я составляю отлично, даже не сомневайтесь, – припомнила я прошлые капитанские подвиги, стараясь не замечать, с каким удивлением на меня косится Элрой. Поди не ожидал, что личный стажер умеет и слово правильное ввернуть. Впрочем, я тоже поразилась, что хорошая мысль пришла во время спора, а не через два часа после окончания.

Капитан сжал зубы, губы и раздул ноздри. В общем, всеми силами старался не послать меня при дорогом (во всех отношениях) визитере.

– Хороших судебных заступников держите, господин ди Элрой, - наконец, нашел он силы расцепить челюсть.
– Сейчас выясню адрес.

Зачарованно я следила за тем, как страж носился по участку от стола к столу, пытаясь раздобыть адрес дамы, забравшей Ральфа.

– Как жаль, что вас не было, когда он пытался конфисковать у родителей самогонную установку, – вздохнула я.
– Даже в этом пиджаке вы производите на людей неизгладимое впечатление.

– Приму за комплимент, - насмешливо отозвался Элрой.

Сизый вечер сменялся сумерками, тени под деревьями становились глубже.

Уже через пятнадцать минут, мы стояли перед дверьми в маленький особнячок на выезде из квартала. Окна с занавесками в горошек были освещены. Когда мы подошли к добротной двери и встали под козырьком с незажженным фонарем, то Таннер отодвинул меня и предложил:

– Давайте теперь я.

Он аккуратно, но требовательно постучал молотком. Наконец, дверь открылась, растянувшись на длину цепочки, и в щели появилась половина женского лица.

– Я ничего не покупаю с рук! – немедленно заявила она.

– Мы не коммивояжеры, – терпеливо объяснил Элрой.

– Облигации? Страховки? Несете благую весть?
– принялась перечислять она. – У вас ужасный пиджак!

– А у вас наш дракон, - не выдержал Таннер.

Дверь моментально захлопнулась. И наступила тишина. На лице шефа отразилась искренний, ничем не замутненный шок.

– Чем ей не понравился мой пиджак? – озадачился он.
– Его заказывала мадам Паприкавикус.

– Заметно, - под нос фыркнула я и кивнула в сторону закрытой двери: - Я попробую?

Вытащить из клетки упирающуюся мать оказалось непросто. Едва палец не оттяпала, но все равно оказалась стиснутой под мышкой. Яйцо было тяжеленьким и очень теплым. Осторожно держа будущего дракона в ладони, я вытянула руку и скомандовала Таннеру:

– Стучите.

Постучал. Дверь снова раскрылась, и я немедленно подставила ногу в щель, а потом уже сунула яйцо.

– Согласитесь, что в отличие от вашей девочки, наш мальчик вряд ли снесет это.

Дверь распахнулась, и нас неохотно пустили на порог. Правда, в гостиную не проводили, оставили объясняться в холле, как бедных родственников, нагрянувших занять деньжат до ежемесячного жалования. Тут, откуда ни возьмись, с лестницы второго этажа скатился красный комок. Крылья у него были подвязаны, взлететь вороватое чучело не могло, так что со всего размаху ударилось мне в ноги и повисло на лодыжке, напрочь проигнорировав хозяина. Не знаю, чем я Ральфу приглянулась, но почувствовала себя неловко. Вдруг Элрой возревнует?

– Держите вашу мать, – вымолвила я, втюхивая хозяйке драконицу, и тут же оговорилась: – В смысле, вашу потерянную будущую мать.

Я пыталась стряхнуть Ральфа с ноги, но он снова, как макака, обвернул хвост вокруг лодыжки и так предано заглянул в глаза, что сердце екнуло. Не у меня, конечно, а у Элроя, как я подозреваю. За предательство любимого питомца, которого он, между прочим, кормил каре ягненка. Неблагодарный крылатый жлоб!

– А я-то думаю, почему моя девочка не хочет бантик повязать, - пробормотала женщина.