Любовь Митчелла
Шрифт:
Вероятно, это касается только Эйдена и Рут.
Мы разошлись ровно в десять вечера. Роско предпочёл переночевать сегодня у студентов, а я тихо радуюсь, что Фроста сегодня уж точно некому будет перебивать. Пусть рассказывает хоть о своих прихожанах, только бы не молчал! Не могу больше слышать собственные мысли, которые в полной тишине и гнетущем одиночестве становятся просто невыносимыми.
Священник искоса посматривает на меня и беззвучно повторяет любимую молитву. Его губы едва заметно шевелятся, но и этого мне достаточно, чтобы узнать слова. Я устало склонил голову на плечо Эйдена и на мгновение закрыл глаза.
Фрост усмехнулся.
– Что случилось? – негромко спросил он, кончиками пальцев коснувшись моей руки.
– Фобос весь хлеб съел. – уставши протянул я и невольно улыбнулся. – Хомяк-переросток.
– С каких пор ты так за хлеб переживаешь?
Я нехотя поднял голову и посмотрел на Эйдена. Чтобы я ни говорил, по-моему, он всегда точно знает заранее, что меня гложет. Особенно сейчас.
– Нет доказательств?
– Они есть, но они слишком похожи на совпадение. – поделился я. – Целая гора дурацких совпадений. – я обессиленно усмехнулся, сцепив пальцы в замок. – Знаю, кто виновен, но он слишком умён, чтобы оставлять прямые улики.
– Тозер?
– Кто ж ещё!
Мы легли спать уже далеко за полночь.
В девять утра Мэтт настойчиво названивал мне. Он уже умудрился наведаться в квартиру, которую Тереза снимала. Как оказалось, у девушки были проблемы. Она несколько раз пыталась покончить с собой при помощи таблеток и чистящих средств. Подозрительно, что об этом ничего не сказал патологоанатом.
В квартире убитой Дормер нашёл как раз пачку крысиного яда. Состав идентичен с тем, который нашли в чесночном соусе.
Официально дело закрыто. Улик более, чем предостаточно для этого. Правда, в этот раз даже моему другу всё показалось странным.
Например, продавец уличной еды, который опознал мисс Хоуп, упоминал, что Тереза просила убирать мясо и бекон, а в остатках лепёшки Майк нашёл приличное количество свиного жира. Бекон успел пропитать собой хлеб. Ещё Мэтту не даёт покоя способ убийства: почему, если Тереза так хотела расстаться с жизнью, она не сделала это дома? Когда она подмешала яд в соус?
Вопросов становится всё больше, и Дормер, наконец-то, ко мне прислушался!
Я встал в более-менее приподнятом настроении. Привёл себя в порядок и занялся завтраком, как услышал из комнаты короткий сигнал телефона. Я вернулся в спальню за мобильником и мельком взглянул на экран – Майк прислал сообщение.
Пуля, которую попросил проверить Роско, выпущена из пистолета, который числится за… мной.
Белая смерть
– Хилл, где тебя черти носят?! – приглушённо шипел Мэтт. – Живо сюда!
– Куда сюда? – непонимающе спросил я.
– В церковь, живее! – гневно ответил он. – У нас огромные проблемы.
Я взволнованно взглянул на Рут. Девушка тут же поднялась с места и сунула мобильник в карман джинсов. Буквально через десять минут мы переступили порог католической церкви.
Рут сразу же куда-то исчезла.
Людей здесь немного. Большую часть из них составляют полицейские. На полу между скамеек я заметил Майка. Криминалист фотографирует одно из четырёх тел. Мне сразу же стало не по себе. Эйден. Я не мог дозвониться до него всё это время. Фрост должен быть здесь, у него сегодня служба, но куда он подевался?
Осматриваясь по сторонам, я заметил Тозера. Он прогуливается перед иконами и будто что-то ищет. Спустя минуту Винсент тоже заметил меня и немедленно подошёл.
– Что он здесь делает, детектив Дормер? – недовольно воскликнул Тозер. – Мистер Хилл близко знаком с подозреваемым!
– Я веду эту дело, Тозер. – отрезал мой друг. – Я решаю, кто будет здесь, а кто сию минуту вылетит на улицу.
Винсент ничего не ответил, однако, и дураку понятно, что он думает насчёт слов Мэтта. Частный детектив натянуто улыбнулся и элегантно развернулся на каблуках, а затем вернулся к делу.
– Какой, к чёрту, подозреваемый? – в нетерпении зашептал я. – Где Эйден?
– Хилл, возьми себя в руки, – строго сказал Мэттью, – иначе мне действительно придётся вытурить тебя на улицу.
Я едва сумел успокоиться и глубоко вдохнул.
– После службы несколько человек почувствовали себя плохо, а затем потеряли сознание, Хилл. – размеренно объяснял Дормер. – Эйден принёс сегодня в церковь четыре коробки пирожных. Убитые ели эти пирожные.
Только я открыл рот, чтобы возразить, как Мэтт пригрозил мне пальцем.
Мой взгляд мельком скользнул по помещению и остановился на парочке вышеуказанных пирожных в раскрытой коробке. Угощений всего два вида: с белым кремом и черникой и с красным кремом и зелёными сахарными листочками. Первых в разы меньше, их практически не осталось – всего две штуки. На двух нижних коробках есть наклейки в виде пирожных с красным кремом, и только на верхней есть изображение кондитерских изделий с белым.
Логотип кондитерской знакомый, но Фрост никогда туда не зайдёт по своей воле – слишком много изделий из фундука и арахиса. Даже в помещении сильно чувствуется аромат орехов.
Интересно.
Собственно, ещё интереснее, откуда Эйден вообще взял эти проклятые пирожные? Он никогда не покупает выпечку, печенье и прочее в непроверенном месте хотя бы из-за своей аллергии на орехи. Купить пирожные в заведомо «ореховом» месте и есть их в церкви, где мало кто сможет оказать ему помощь в случаи приступа аллергии – в высшей мере глупо со стороны священника!
– Тозер прав, тебя не должно быть здесь, – шёпотом произнёс полицейский, – но только с тобой Фрост будет говорить откровенно. Мы уже пытались. – Мэттью нервно огляделся и проводил взглядом Винсента. – Ты имеешь право задать вопросы, касающиеся только дела, ясно? Иначе я буду вынужден тебя отстранить.