Любовь на фоне беспредела
Шрифт:
Спустя сутки в сети и ведущих телеканалах появилось изобличающее видео. На всех языках мира в нем рассказывалась правда о выборах и методах конкуренции. Вместе с представленными документами имелись так же показания военных и других чиновников. Говорили много, но по делу. В конце записи голосом дятла Вуди неизвестный обещал перестрелять всех и каждого из правящего дома, кто будет вести себя грязно. Смешной голосок смеялся-смеялся-смеялся и заверял, что ни пуль, ни денег ему не жаль. А жирных лентяев тем более.
Поднялся
В правительстве страсти не утихали долго - люди вылетали из теплых кресел, как пробки из бутылок.
Срочно были назначены выборы президента. Подсуетившись, Ленкин муж оказался основным кандидатом - уже вовсю шла его предвыборная кампания: неторопливая, и самое главное - без дебатов. Наверное, так случилось отчасти от того, что конкурентов у Ленкиного благоверного не нашлось.
Не могу сказать, что народ пришел в себя – нет, снова были митинги, протесты, но как-то вяло, без былого задора. То ли финансирование прекратилось, но ли боевой настрой иссяк, кто знает.
Успело пройти около полугода, прежде чем в городах все как-то поутихло, забылись разногласия, стала стихать вражда. Общенациональное Ненавижу понемногу впадало в спячку и мне это нравилось. Наверное, люди просто утомились безумствовать.
Игорь звонил каждый день, и мы с интересом обсуждали новости. Ленка заехала в гости лично – обняла, и сказала, что родина меня не забудет. Я посоветовала ей внимательно составить речь для будущего президента. Мы долго разговаривали, выпили литр чаю, а после столько же мартини.
Я коротала вечера в сети, днем много фотографировала – для истории, для будущих патриотов. Снимки выходили грустными, но вполне удачными.
Спустя еще три месяца, когда я уже порядком утомилась ждать, раздался настойчивый звонок в дверь.
Я открывала замки, отмечая, как дрожат руки. Распахнула створку и, затаив дыхание, посмотрела на гостя.
Теперь у него было другое лицо. Другие скулы и нос. Губы стали тоньше, глаза чуточку уже. Исчез шрам. Волосы на тон стали светлее. Только глаза остались прежними – темными, глубокими.
– Ты вернулся, - хрипло сказала я и посторонилась. Прокашлялась.
Конечно, вернулся. Ты должна ему девяносто девять миллионов долларов, дура.
– Скучала? – Голос тоже стал иным. Чуть ниже. Вкрадчивее.
Я неопределенно повела плечами. Ни к чему Стасу знать, что я только о нем и думала.
Что влюбилась в него как кошка – с первого взгляда на той темной площади вблизи от городского совета. Что плевать мне было, сколько народу он убил. Что не глядя пошла бы за ним, если бы позвал.
– У тебя все в порядке? – Спросила, хотя и так было понятно, что у него все в шоколаде.
Безумно красивый, свободный мужчина, который вот-вот
– Все хорошо, - ответил он.
– Верные вне закона, - зачем-то уточнила я, хотя он, бесспорно, это знал.
Не зря же полгода провалялся в клинике пластической хирургии.
Я провела его в гостиную, шикнув по пути на Эрнесто, кто, не признав в госте знакомого, заливисто его облаял.
Включила компьютер, двинула рукой, приглашая Стаса присесть в кресло.
– Я так и не понял, зачем ты подобрала этого пса, - тихим голосом спросил Стас, и что-то внутри меня глухо оборвалось.
Так томно прозвучало. Эротично. И так далеко. Мне не удастся привыкнуть к нему новому – потому что он уйдет спустя десять минут.
– Это не очень приятная история, - отвернувшись, ответила я. – Будешь чай, кофе?
Стас отрицательно качнул головой. Я так и думала.
– Расскажи мне – как ты это сделал? Как убил их? – Мне было все равно как.
Это была еще одна попытка сблизиться. Задержать его хоть на полчаса. Посмотреть, послушать, вдохнуть такой близкий запах его кожи.
– Железного принца убрал сам – устроился с винтовкой на крыше здания напротив. Его оппонента и еще двоих деятелей убрал армейский товарищ за определенную сумму, остальных снова я. После пришлось значительно подчистить ряды Верных. Кто-то слишком много знал, кто-то просто догадывался, но и этого было достаточно. Остальные разбежались, как только запахло жареным. Потом был перелет, клиника, много новых швов и как следствие – новая физиономия. До сих пор не узнаю себя в зеркале. Это даже забавно – тридцать семь лет прожить с определенной внешностью, а потом проснуться с совершенно новым лицом.
– Да, - совершенно невпопад ответила я.
Пока он говорил, я думала о другом. О том, как я одинока. Пройдя Афганистан и организовав переворот в собственной стране, я осталась обиженной маленькой девочкой. Бестолковой и несчастной.
– Как живется тебе? – Спросил Стас.
– Не жалуюсь.
Благодаря Игорю я тоже стала богатым человеком.
– Страна так и не узнает в лицо свою героиню, - усмехнулся Стас. – Все настоящие деятели зачастую остаются в тени.
– Не думаю, что народ был бы счастлив узнать заказчика государственного переворота, - в ответ пожала плечами.
Собралась с силами и протянула Стасу планшет.
– Набирай номер счета.
Он набрал и вернул гаджет обратно.
Я сделала маленький вдох и завершила операцию. Стас стал богатым мужчиной.
Денег было совершенно не жаль. Было грустно, что он сейчас встанет и уйдет.
Стас проверил банковский счет, хмыкнул и не торопясь, поднялся. Потянулся лениво.
Подошел ко мне, наклонился близко. Я втянула носом воздух и прикрыла глаза. Только бы поцеловал напоследок.