Любовь на полях гнева
Шрифт:
К счастью, идти нам было недалеко. Достигнув северной стены собора, через небольшую калитку мы вошли в сад, где липы умеряли палящий зной солнца. Казалось, будто город с его шумом остался где-то далеко позади. Направо высились стена абсиды и тяжелые восточные купола собора, впереди поднималась стена укреплений, а слева виднелась обвитая плющом старинная полуразвалившаяся башня четырнадцатого века. У ее подножия на гладком газоне стояли четверо, очевидно ожидавшие нас.
Один из них был Сент-Алэ, другой Луи, остальных я не знал.
Вдруг мне в голову пришла ужасная мысль.
– С кем вы будете драться? – тихо спросил я своего спутника.
– С Сент-Алэ, – так же тихо отвечал он.
Мы были уже так близко от маркиза, что я не мог более расспрашивать капитана.
Поджидавшие нас двинулись нам навстречу и раскланялись.
– Виконт? – спросил Луи.
Он был так серьезен и суров, что я не узнавал его.
Я молча кивнул ему и мы отошли с ним в сторону.
– Нам, вероятно, незачем пытаться примирить противников, – сказал он.
– Полагаю, что так, – хрипло отвечал я.
Сказать по правде, от ужаса я едва понимал, что я говорил. Понемногу стала наконец разъясняться стоявшая передо мной дилемма. С одной стороны, если Сент-Алэ падет от руки капитана, то что скажет его сестра мне, что она подумает обо мне, как подаст мне руку? С другой стороны, я не мог представить себе к гибели капитана Юза, ибо его открытость и практичность незаметно покорили мое сердце.
А между тем один из них должен был погибнуть.
Большие церковные часы над моей головой пробили час. Мне казалось, что я сейчас упаду в обморок. Солнце било прямо в глаза, деревья шатались передо мной, сад исчезал в каком-то тумане, в ушах стоял шум человеческих голосов. Особенно отчетливо прозвучал голос Луи, говорившего как-то неестественно твердо:
– Что вы скажете насчет этого места? Трава здесь совершенно сухая, и, стало быть, здесь не скользко; света здесь достаточно, а вместе с тем они будут драться в тени.
– Я согласен, – пробормотал я.
– Может быть, вы сами осмотрите это место?
– Лучшего не найти, – все тем же хриплым голосом отвечал я.
– В таком случае расставим противников.
Я не имел ни малейшего понятия о ловкости обеих сторон, но когда я обернулся и направился к капитану Юзу, я был поражен контрастом, который представляли противники. Капитан был ниже маркиза на целую голову. Но светлые глаза его сверкали, он имел вид решительный и энергичный. Маркиз же отличался высоким ростом и гибкостью, руки его были довольно длинны и давали ему преимущество в нападении. Но на его губах застыла улыбка как у мертвеца.
– Мы готовы, – нетерпеливо промолвил Луи.
Я заметил, что взгляд его скользил мимо меня к калитке сада.
– Не угодно ли вам смерить шпаги, господин виконт? – снова спросил он.
Исполнив эту обязанность, я хотел было уже вести капитана на место, как вдруг он сделал знак, что хочет говорить со мной, и, не обращая на неудовольствие своего противника внимания, он отвел меня в сторону.
Гнев, охвативший его недавно, теперь прошел, и его лицо было бледно и серьезно.
– Какая глупая вещь, – отрывисто сказал он. – И поделом мне, если этот франт пронзит меня насквозь. Можете ли вы сделать мне одно одолжение?
Я пробормотал, что готов сделать все, что в моих силах.
– Я занял тысячу франков, – заговорил он, избегая моего взгляда, – чтобы обмундировать себя для поступления на военную службу. Я взял их у одного человека в Париже, фамилию его вы найдете в моем чемодане в гостинице. Если со мной что-нибудь случится, я прошу вас переслать ему все, что после меня останется.
– Ему будет заплачено сполна, – сказал я. – Я уж позабочусь об этом.
Он пожал мне руку и пошел к месту, где ему было назначено встать. Я и Луи поместились около противников также с обнаженными шпагами, готовые броситься на помощь, если понадобится.
Дали сигнал начать борьбу. Противники поклонились друг другу и сделали выпад. Зазвенели шпаги. А наверху, в небе над собором весело летали голуби и тихо журчал в саду фонтан…
Сразу же обнаружилась огромная разница в приемах обоих дуэлянтов. Капитан Юз сильно двигал туловищем, то наклоняясь, то отступая в сторону, большей частью работая кистью руки. Маркиз, напротив, держался неподвижно и действовал всей рукой, строго придерживаясь всех правил фехтования. Было очевидно, что преимущество на его стороне и что капитан устанет первым, ибо кисть утомляется скорее, чем вся рука. В довершение всего, я скоро заметил, что маркиз даже не прилагает особых стараний, а ограничивается лишь защитой, выжидая, когда противник утомится.
В горле у меня пересохло, я следил за поединком, затаив дыхание. Вот-вот должен был последовать удар, которым все будет кончено.
Вдруг случилось что-то необычное. Капитан как будто поскользнулся и сделал выпад против маркиза. Его шпага почти коснулась груди Сент-Алэ, и маркиз едва спасся, отскочив назад. Но, прежде чем капитан успел сделать второй выпад, Луи направил против него свою шпагу.
– Этого нельзя! – сердито закричал он. – Удар снизу! Это запрещено правилами.
Капитан остановился, тяжело переводя дух и уперевшись шпагой в землю.
– Почему запрещено? – сказал он и посмотрел на меня.
– Я не совсем хорошо видел, господин Сент-Алэ, – вмешался я. – Это удар…
– Это не разрешается.
– В школе – да, а здесь не школа, а дуэль!
– Я никогда не видал, чтобы его применяли на дуэли.
– Это решительно все равно, и прерывать схватку по таким поводам – нелепость.
– Сударь!