Любовь, опаленная огнем
Шрифт:
— И какой же практический выход из всего этого? — спросила Саманта, нехотя поднимаясь с кушетки.
— На уровне человека или на уровне государства? — задала встречный вопрос Кэт, вооружившись йодом и ватой.
— И на том и на том!
— Ну, детально я еще эту тему не продумывала, но я думаю, что проблему можно решить только одним способом — сделав пребывание у власти очень тяжелым, неблагодарным и неприбыльным трудом.
— Это как? — удивленно встрепенулась Джоана.
— Я считаю, что власть должна нести уголовную ответственность за некачественное исполнение своих обязанностей, но для этого нужно изменить большинство существующих законов, и те кто сейчас у власти навряд ли на это пойдут.
У Саманты округлились глаза:
— Кэт, а ты часом не революционерка? — она поморщилась от йода, который начал щипать рану.
— Да нет, просто эти мысли родились у меня от обиды на несправедливую жизнь. Почему мы не можем жить нормально, не прячась по углам? Да, наша любовь многим кажется противоестественной. Но ведь мы никому не мешаем, никого не призываем в наши ряды, не выставляем свои отношения на показ. Мы просто хотим жить своей личной жизнью, соблюдать законы, зарабатывать на хлеб! Мне непонятно почему наша любовь считается аморальной, а проституция нормальным явлением? Почему проституткой-лесбиянкой быть можно, и общество это одобряет, а обычной лесбиянкой быть нельзя — то же общество кричит о разрушении его моральных ценностей? А революцией тут вряд ли что решишь — все равно у власти окажутся те, кому личное важнее, чем государственное. Одни прохвосты сменят других — и только. Ладно, давай собираться, пока магазин не закрылся.
Джоана подошла к окну номера, и опершись на сосновый подоконник, изготовленный из досок толщиной два дюйма, произнесла:
— А вон и Ксэнни уже вышла! Пойдемте быстрее, а то она без зонта и до нитки промокнет, дожидаясь нас.
Сборы были недолги — надеть плащи с капюшоном, а Джоане еще и военную форму под низ. Владелец гостиницы, все так же похотливо рассматривая стройные фигуры подруг, с некоторым сожалением забрал у них ключи от номера, пробурчав, что жалеет о том, что такие красивые мисс не остаются на ночь, и ряженый в холщовую навыпуск рубашку, подпоясанную, крашенной пеньковой веревкой, сечением в полдюйма, швейцар открыл им входную дверь.
— Мы забыли взять купон на скидки при следующем посещении, — вдруг вспомнила Кэт.
— Я думаю, что нам сюда возвращаться не стоит — ответила Джоанна, кивнув на Ксэнни, — чтобы не задавали лишних вопросов.
— Пожалуй ты права, — согласилась Кэт, почесав свой изящный носик.
Поцеловав Ксэнни в щечку и приветственно похлопав ее по упругим ягодицам, девушки быстро забрались внутрь гостеприимного боевого отделения бронеавтомобиля «Моррис». Весело заурчал шестицилиндровый карбюраторный рядный двигатель "Моррис коммершиал" с рабочим объемом 3485 см3, и бронеавтомобиль ведомый Джоаной двинулся в сторону магазина-ателье "Эбаут вис". По дороге подруги донимали Ксэнни расспросами про Сессила Родса, и его внебрачную дочь. Выяснилось, что это тот самый Сессил Родс, который сыграл огромную роль в внешней политике Британии, и что дочь его появилась на свет в Южной Африке, где Сессил, активно занимался покупкой и захватом участков с месторождениями алмазов. Их несколько удивило, что внебрачная дочь Сессила Родса занимает столь низкое положение в обществе, но удивление их прошло, когда Ксэнни им сообщила, что Хэлен Хэнгг — афроангличанка. Это сразу все объяснило и расставило по своим местам — в старой доброй Англии, несмотря на декларируемую демократию и равноправие, цвет кожи по-прежнему играл роль в обществе. И пускай в Англии не было, как в США табличек с надписями "только для белых", но реакция света на людей с темным цветом кожи была не менее негативной, чем в Германии руководимой фашистом Гитлером.
Глава 7
Магазин-ателье "Эбаут вис" располагался на улице Фэнни Кэплен в доме № 22 и был украшен бронзовой вывеской, на которой была изображена стройная женщина в широкополой шляпе с узкой талией, одетой только в бюстгальтер, трусики и пояс с чулками. По характерным линиям силуэта, Саманта безошибочно определила, что прототипом для изображения вероятнее всего являлась женщина идуменянской народности. Об это говорили непомерно большие груди и очень узкие бедра. Впрочем, по уверениям Ксэнни, имеющей грудь в сорок три дюйма, здесь можно было подобрать белье на любой размер.
Владелица заведения Хэлен Хэнгг девушкам не понравилась. И дело было не в цвете ее кожи. Ее фигура была какой-то угловатой, и это очень настораживало. Они не почувствовали ни какой душевной чувственности исходящей от Хэлен. В ее манерах угадывалась чрезмерная коммерческая заинтересованность. Но вот товары ее магазина… Саманта задохнулась от восторга и очарования. Это было какое-то волшебство — все эти кружева, нежные цвета, бесстыдные фасоны, способные подчеркнуть самые обворожительные части ее гибкого и стройного тела. Однако хозяйка магазина не дала подругам расслабиться под воздействием этого колдовства, которым они все, наслаждались. Саманта вздрогнула, когда Хэлен заговорила очень тихим голосом:
— Воля — это опасное оружие.
Саманта глянула на нее с досадой, которую испытывала всякий раз, когда кто-то бесцеремонно лез ей в душу:
— Вы считаете, что лучше отдаться течению жизни и обстоятельствам?
— Ваша судьба не в ваших руках, — заметила Хэлен поучительным тоном.
— Вы хотите сказать, что никогда нельзя изменить ход событий?
— Вовсе нет, при большой силе воли можно. Именно в этом-то и таится опасность, потому что подобное поведение зачастую влечет за собой немало бед. Надо жить в согласии с природой.
Саманта покачала головой.
— И в чем же состоит согласие с природой? — спросила она.
— Вы близки к тому, чтобы обрести мудрость, — ответил Хэлен с бесстрастной улыбкой. — Поживете среди нас, вдали от безумной цивилизации, к которой принадлежали, вы меня поймете.
— Что значит поживете? — удивленна спросила Джоана, — Интересно, кто это за нас решил, где мы будем жить?
— Ваша судьба предопределена, это видно на ваших лицах — продолжила модельер.
— И что же видно на наших лицах — задала вопрос Кэт.
— Прохлада оазиса, изнывающий жар пустыни, пламя страсти…
— Извините, но мы сюда за покупками пришли, — оборвала ее Джоана, — я надеюсь сеанс предсказания не входит в стоимость покупки?
— Ну что вы! — глаза Хэлен Хэнгг неприятно сузились, а взгляд стал каким-то жестким — весь магазин и примерочные в Вашем распоряжении — выбирайте не стесняйтесь.
— А скидки постоянным покупателям действуют? — спросила Ксэнни.
— Конечно! Все в силе! Не буду Вас отвлекать, — с этими словами Хэлен удалилась.
— Не нравится мне все это! — задумавшись произнесла Джоана, — пожалуй не стоит выпускать винтовку из рук — она перевела взгляд на "Ли Мэтфорд" с примкнутым штыком.
— Да, что-то в ней не так — почесав свой изящный носик, пробурчала Кэт, — давайте не затягивать с процессом покупок, как-бы еще на какую-нибудь пакость не нарваться.
Сказать это было легко, а вот сделать… тафта, чесуча, канаус, фай. фанза; разнообразные либерти, атласы, сатины; плюш и бархат, радоме и сюра; дама и бурдесуа, шапп и фуляр, флер и флоренс, флорентин и муслин, миткаль и вигонь. И кружева, кружева, кружева. Розовые, белоснежные, ярко-красные, черные, телесного цвета. Глаза у всех девушек разбегались, и они застыли не в силах сдвинуться с места. После нескольких минут стояния, Ксэнни решительно сделала шаг и сгребла в почти две дюжины вешалок: