Любовь от начала до конца

Ищенко Юрий Павлович

– Хочешь, дам тебе прочитать мою последнюю эсэмэску к ней?

Нина торопливо закивала. Я потыкал пальцем в телефоне и протянул телефон Нине. Пока она читала, я внимательно следил за ней, боясь, что мои слова, адресованные любимой женщине, оставят её равнодушной. А значит, я не смогу ей довериться. Но я напрасно боялся.

Лицо Нины по-детски сморщилось, и за стёклами очков блеснули слёзы.

– Как трогательно. Сидеть на берегу реки, держать за руку и смотреть на проплывающие теплоходы…

Она протянула назад телефон, сняла

очки и так же по-детски рукой потёрла глаза. Я увидел, что её тушь размазалась, набрал номер секретаря и попросил никого в кабинет не впускать.

– Вот, – как бы подытожил я то, что стало известно Нине. – Теперь слушай.

И я рассказал Нине о том, что произошло со мной за эти несколько месяцев.

– Только, пожалуйста, никому, – напоследок предупредил я.

– Конечно, конечно, – торопливо заверила меня Нина.

Уже в дверях Нина обернулась и восторженно воскликнула:

– Как я тебе завидую!

– Я сам себе завидую, – пошутил я. И вдруг поймал себя на мысли, что это совсем не шутка.

Но перемены, произошедшие со мной, заметили не только сослуживцы. Заметила их и моя жена. Видя меня постоянно в приподнятом настроении, видя, что я практически ночую за компьютером, Лена подошла ко мне утром, когда я перед зеркалом одевался на работу, немного замялась, а потом с наигранной невозмутимостью спросила:

– Ты почти перестал спать… Не ешь… Это твоя первая любовь так тебя преобразила? Это про неё ты всё пишешь?

Я не нашёлся, что ответить.

Глава третья

Цветочное признание

1.

Весна в этом году заявилась раньше обычного. Грязная, мокрая, но улыбка до ушей, а над головой зонтик из ярко-синего неба. Здрасьте! Я тут же бросился ей навстречу. Шлёпал по лужам, глазел на красивых девушек, которые, не дожидаясь настоящего тепла, начали сбрасывать с себя зимнюю одежду, и думал, что весна – это как начало новой жизни. Вроде всё по-старому, но в то же время и по-новому. Весна – это как лекарство, действие которого до конца не изучено, однако его эффект не вызывает сомнений.

Всё у меня было по-новому и от этого весенний эффект я переживал особенно остро. Солнце не просто светило и грело, а наполняло меня радостью. Свежий ветер наполнял меня радостью. Синее небо наполняло меня радостью. Радости было так много, что я уже не справлялся с ней.

Мне было уже недостаточно просто говорить с тобой и посылать тебе по несколько смс в день. Мне хотелось что-то делать для тебя. Чтобы ты поскорее выздоровела, чтобы твоя жизнь тоже наполнилась радостью.

Когда выяснилось, что у тебя обнаружили катаракту и теперь только операция по замене хрусталика на обоих глазах может вернуть нормальное зрение, я тут же поинтересовался – сколько стоит такая операция?

– Очень дорого, – сдержанно ответила ты.

– Сколько, Тоня?

– Дорого. У моей семьи нет таких денег, –

уклонилась ты от ответа, и по твоему тону я понял, что тебе не хочется говорить об этом со мной.

Я не стал настаивать, но в тот же день всё выяснил у Людмилы. А на следующий день выслал деньги. И хотя излечение катаракты не состоялось, потому что тебе предстояла другая операция – по вживлению искусственного сосуда, но деньги пригодились. Ты оплатила предложенный дорогой наркоз и купила лекарства, которые не могла себе позволить.

Эта моя спонтанная помощь добавила что-то в наши отношения.

Когда после операции я стал допытываться, нужны ли тебе ещё деньги и чем ещё я могу тебе помочь, ты ответила:

– Ничего не нужно. Рома, спасибо тебе. У меня ещё остались твои деньги.

То, как ты сказала «твои деньги», сразу перевело меня из просто бывшего одноклассника в число людей, которым позволено тебе помогать. Это самые близкие люди. Я будто на одну ступеньку стал ближе к тебе.

Узнав, что у тебя никогда не было компьютера, я тут же купил через украинский интернет-магазин ноутбук. Люда вручила мой подарок восьмого марта, когда тебя на один день отпустили домой из больницы. Твоему мужу она сказала, что компьютер передали одноклассники.

Я не знал, как ты воспримешь подарок, не имеющий отношения к медицине, и когда ноутбук уже лежал у Людмилы, позвонил накануне и осторожно предупредил:

– Тоня, завтра Люда привезёт подарок от меня. Это тебе подарок к Восьмому марта.

– Ты что, Дед мороз?

– Нет, но подарок у тебя будет.

– А что это за подарок? – заинтригованно спросила ты.

– Не могу сказать. Завтра узнаешь. Это сюрприз.

– Сюрпрайз… – весело уточнила ты. – Хорошо, я буду ждать. Меня не баловали подарками.

Не баловали подарками… Тонечка!

Я тут же купил тебе симпатичный голубой плейер. Ведь ты сутками находишься в больнице. Купил диски с лучшими фильмами последних лет. Купил книги, которые могут тебя развлечь и поддержать. Я ещё много чего купил для тебя. Но среди этих покупок не было чего-то главного, что дало бы тебе почувствовать не просто мою поддержку, а мою любовь.

И тут меня осенило.

В тот день я позвонил тебе и услышал, что ты очень устала. Вообще по жизни, и особенно здесь, в больнице. Ты рассказывала о больничных буднях, и голос у тебя был бесконечно грустный. Нужно жить, а ждать от жизни нечего…

Я не спал почти всю ночь. И вдруг понял. Я хочу подарить тебе цветы.

Однажды, идя на свидание с тобой, я проходил мимо клумбы с цветами в парке железнодорожников и увидел яркие жёлтые хризантемы. «Сорвать?», – мелькнула шальная мысль, но что-то меня удержало. Может, расхожее мнение, что жёлтый цвет – цвет расставания? Может, испугался, что меня увидят? А может, просто ещё не был готов к такому повороту в отношениях? Ведь подарить цветы в этом возрасте – всё равно, что признаться в любви.