Любовь от начала до конца
Шрифт:
Работы нет. Денег нет. Живёте только на пенсию Игоря и твою. Ты в больнице, состояние ухудшается. Как жить дальше?
Страшно.
Тоня, Тоня…
Твоя жизнь придавила меня так, что я не мог вздохнуть. События последних дней теперь выглядели совсем в другом свете.
Да, я знал о твоей судьбе, но знал в общих чертах. Я знал, что всё плохо, но при этом плохое не казалось отчаянно плохим. Теперь мне стало понятно и чувство безысходности, которое придушило тебя, и усталость по жизни, на которую ты жаловалась, и отчаяние, которое толкало к мыслям о смерти,
Мне тоже захотелось упасть на диван и разрыдаться.
За что? За что? За что?
«Пытаюсь глушить в себе все мысли, которые лезут в голову, молитвами, – писала Люда. – Все упования только на Бога. Всё в его руках».
За что?!
Глава седьмая
Вот это новость!
Мне тоже хотелось верить, что бог всё видит, всё знает и уж такому человеку, как ты, обязательно поможет. Если тебе не помочь, то кому же тогда помогать?
Да, всё в руках бога. Но всё-таки кое-что и в руках врачей.
Нет, Тонечка, я за тебя ещё повоюю.
Не зная толком, что предприму, я первым делом попросил Людмилу сканировать и прислать мне историю твоей болезни. Я был настроен решительно.
Как только результаты обследования оказалась у меня в руках, сразу же отправился к своему хорошему знакомому, который работал заместителем главного врача в областной больнице. Да простит он меня за маленькую ложь, но я представил тебя как свою сестру, которая осталась в Запорожье с родителями. Ну не мог же я, в самом деле, пересказывать ему историю своей школьной любви. Я забыл, что у нас с тобой разные отчества, но мой знакомый сделал вид, что не заметил.
Он внимательно просмотрел историю болезни и сразу высказал несколько важных для меня умозаключений. Привёл разные примеры. Один пример особенно воодушевил. У них на гемодиализе почти двадцать лет находится женщина, которая руководит поселковым советом и три раза в неделю мотается в областной центр. Я подумал, что обязательно расскажу тебе об этом, чтобы ты не думала, что всё беспросветно. Вон, человек уже целую жизнь на диализе.
Затем он вызвал к себе заведующую отделением гемодиализа. Уже в её кабинете я договорился, чтобы она проконсультировала тебя по телефону. Это была единственная возможность оказать тебе немедленную действенную помощь.
Наверное, ты не привыкла к такому стремительному решению вопросов, и потому услышав, что уже завтра в далёком российском городе с тобой готова разговаривать лучший специалист в своей области, стушевалась.
– Рома, ну что можно узнать по телефону? Врачи здесь ничего понять не могут… – неуверенно возразила ты.
Но как только я пересказал некоторые выводы врача после ознакомления с историей болезни, ты сразу же согласилась. Доктор будто не медицинский документ прочитала, а лично осмотрела тебя.
Всё. Жди.
Перед сеансом связи убедился, что ты на месте, не передумала. Это прибавило мне решимости, и с этим настроением я набрал код на двери в отделение гемодиализа.
Заведующая отделением ждала меня. Она попросила ещё раз посмотреть историю болезни и взяла ручку, чтобы записать твоё имя и отчество.
– Как зовут вашу сестру? – деловито поинтересовалась она.
– Антонина Николаевна, – сказал я каким-то чужим голосом от неловкости, что не говорю всей правды.
Антонина Николаевна… Надо же…
Только перед этим визитом я узнал твоё отчество, и мне показалось, что сейчас я говорю о каком-то другом человеке. Для меня ты всегда была только Тоней.
Разблокировал телефон.
После первого же гудка ты ответила. Я передал трубку врачу, достал блокнот и приготовился записывать её рекомендации.
– Здравствуйте, Антонина Николаевна. Что у вас случилось?
Я следил за выражением лица заведующей, слышал твои плохо разбираемые слова и по её движению головой в ответ на обстоятельный рассказ о самочувствии пробовал понять – есть надежда или нет?
– Так. Понятно, – терпеливо дослушав до конца, как бы поставила точку врач. – Скажите, какой у вас рост и вес.
Повторила за тобой и записала на листочке. Я напрягся. Я не верил тому, что услышал. Мы с тобой одного роста? Врач продолжала о чём-то спрашивать, ты ей что-то объясняла, называла какие-то показатели, лекарства. Я записывал, но моя мысль замерла, будто кто-то нажал на кнопку «пауза».
Мы одного роста?!
Тебя консультировали сорок минут, а затем ещё двадцать минут заведующая отделением терпеливо надиктовывала мне, что тебе нужно сейчас сделать и какие лекарства купить, чтобы нормализовать состояние. Я добросовестно всё записывал и даже что-то уточнял, просил разъяснить. При этом чувствовал себя так, будто меня стало двое.
Один сейчас с серьёзным видом взрослого человека конспектирует рекомендации врача, а второй… Он превратился в мальчишку и уже радостно бежит, нет, не бежит, а летит над землёй. Будто его долго держали в заточении, а теперь выпустили на волю. Будто ему разрешили то, что всю жизнь запрещали. Скорей, скорей за ним!
Но я совладал с собой и всё-таки услышал то, что хотел услышать – чем тебе можно сейчас помочь.
При сахарном диабете рекомендуют ставить для забора крови двухтоннельный катетер с антибактериальной манжетой. Что это такое, я не знал, и вообще впервые слышал, но заведующая достала из огромной стопки бумаг на столе буклет с разновидностями таких катетеров, отыскала нужный, вложила между страниц визитку поставщика и протянула мне.
– Позвоните. Скажите, вам нужен катетер на яремную вену.
Я записал. Попрощался и, изображая из себя серьёзного представительного человека, пошёл к выходу, сдерживаясь изо всех сил, чтобы не побежать.
Неужели мы одного роста?
Во дворе больницы не удержался и снова набрал твой номер.
– Тоня, тебе всё удалось спросить?
– Да. Очень хороший врач. Спасибо тебе, Рома.
– Тонечка, всё у тебя будет хорошо, – переполненный радостными чувствами, твердил я.
– Очень хочется, Рома. Очень хочется! – говорила ты голосом человека, которого обнадёжили, но он боится до конца в это поверить.