Любовь после никогда
Шрифт:
Удар. Удар. Удар.
Сегодня моим противником будет боксерская груша, потому что остальные парни, посещающие спортзал, слишком трусливы, чтобы идти против меня, когда я в таком настроении. Некоторые из них знают меня достаточно хорошо, чтобы осознать отчаянную необходимость справиться с моим разочарованием, в то время как другие утверждают, что у них есть свой собственный распорядок дня, которому нужно следовать. Трусы.
Я атакую боксерскую грушу, один удар за другим, мои мышцы расслабляются
Я определенно не представляю себе лицо Габриэля на боксерской груше.
Не помня, как он уговорил меня дать ему… Я делаю паузу, хватая грушу.
Дать ему то, чего мы оба хотели.
Вот только он удержал меня и оставил меня так близко к тому, чтобы кончить, что мне хотелось плакать. Или кричать. Или оба.
И то, как он напал на меня…
Я никогда не была поклонницей орального секса по той простой причине, что ни один из моих партнеров не прикасался ко мне так, как мне было приятно. В основном я держала вещи выше пояса. Я не только позволила Габриэлю доминировать, но он проделал такую чертовски фантастическую работу со своим языком, что мне хотелось большего. И многое другое.
Я отбрасываю эти мысли и снова атакую грушу.
Габриэлю здесь не место, разве что за решеткой.
Я стиснула зубы и ударила локтем по груше с такой силой, что от реверберации у меня застучали зубы.
В участке, который, как и мы, жаждет денег (по моему личному мнению, Эшкрофт не будет принимать никаких подачек от вышестоящего руководства, как некоторые другие капитаны, и поэтому наш отдел подвергается наказанию), есть место для тренировок сотрудников, грязный первый этаж старого переоборудованного склада.
Нет. Это не начальник следит за тем, чтобы у нас не было денег и нам приходилось разбирать дела.
Это из-за таких людей, как Габриэль. Такие люди, как он и его босс, управляют городом. Финансирование полиции не является приоритетом для таких людей с их скользкими ладонями. По понятным причинам.
Джерри и его панк-партнер Клинт подкрадываются ко мне боком под видом разминки, Клинт доходит до того, что схватывает его за лодыжки для глубокой растяжки квадрицепсов.
— Похоже, кто-то пытается справиться с серьезным сексуальным расстройством, — поддразнивает Джерри.
Я игнорирую удары и продолжаю тренироваться, переходя от боксерской груши на открытое пространство на вонючем коврике и делая скручивания.
Джерри, не умеющий понять намека, нависает надо мной и улыбается. — В чем дело, Лейла? — спрашивает он. — Я прав, не так ли?
— Если да, то этот взгляд тебе слишком хорошо знаком, — ворчу я. Выдохнула и сосредоточилась на втягивании нижних ребер. — Поскольку этот взгляд ты, несомненно, видишь всякий раз, когда занимаешься сексом.
Когда мне надоело, что они вдвоем смотрят на меня сверху вниз, словно стервятники, убивающие только что убитую на дороге, я поднимаюсь на ноги и возвращаюсь к груше, готовая представить их лица вместо лица Габриэля. Клинт берет грушу и прислоняется к ней, чтобы ею не воспользовались.
—
Клинт хихикает, как гребаный клоун.
— Отпусти грушу, или я продолжу тебе прямо в лицо, — говорю я ему.
Клинт широко раскрыл глаза, и, клянусь, его светло-русые волосы встают дыбом от угрозы.
— У тебя есть три секунды, чтобы уйти.
Джерри не может удержаться от подстрекательства. — Да ладно, он всего лишь ребенок.
— Один.
Никакого движения.
— Два.
Клинт улыбается, но это совсем не похоже на улыбку Джерри; может быть, этот симпатичный мальчик выключится, если я подтолкну его достаточно далеко. Потому что выражение его лица выражает не столько страх, сколько насмешку, подстрекающую меня сделать это, поставить ему синяк под глазом и посмотреть, что произойдет. Я узнаю холод.
Это как на короткую секунду посмотреться в зеркало.
— Три.
Я отступаю назад, чтобы наорать на него, как раз в тот момент, когда Деван кричит: — Синклер!
Его голос эхом разносится по пустому складу достаточно громко, чтобы все могли прекратить свои дела и уставиться на него.
Я гримасничаю, наклоняя голову так, что распущенная прядь волос скрывает мое лицо. К чёрту это.
— Как насчет того, чтобы побежать к своему хозяину сейчас, как хорошая маленькая сучка, — насмехается Джерри.
Мой кулак приближается к его лицу, его слабый подбородок практически умоляет меня оказать ему услугу и добавить немного характера. Внезапно появляется Деван, хватает меня за предплечье, чтобы остановить движение.
— Пусть кто-нибудь другой здесь разбирается с мусором, — бормочет он. — Это ниже твоего достоинства.
Джерри вспыхивает и краснеет от этого комментария. Прежде чем у меня появляется возможность дать столь необходимый ответ и оставить за собой последнее слово, Деван выводит меня и поднимает на лифте в сторону нашего офиса.
— Здесь драка действительно могла бы принести пользу, — говорю я ему, вырываясь из его захвата. — Повысить боевой дух или что-то в этом роде.
— Это не пойдет тебе на пользу, и это меня беспокоит, — шаги Девана намного длиннее моих. Сегодня он одет так, будто собирается появиться на подиуме недели мужской моды, надев сшитый на заказ пиджак светло-коричневого цвета, который оттеняет его темную кожу. Узкие синие джинсы сужаются к полированным черным ботинкам, а макушку украшают очки.
Он демонстративно не смотрит на меня.
Что никогда не бывает хорошо.
Я начинаю разматывать скотч с рук, и мне не нужно смотреть вниз, чтобы понять, что у меня синяки. — Когда мне понадобится твоя помощь, Дев, я попрошу о ней. Я знаю, как справиться с этими двумя слабаками. Они все лают и не кусаются.
Вот только их комментарий сука заставил меня снова подумать о Габриэле, и мои мысли снова кружатся по кругу.
Человеку, который держит поводок.