Любовь с первого ритуала
Шрифт:
По лицу Виларда отчетливо прочиталось, что тем легендам самим следует идти, и лучше в лес. Он тоже пошел – правда, не в лес, а в дом. Я постояла еще минутку, проморгалась, убедившись, что никакой попавшей в глаза неведомой ерунды больше нет.
Пора вымыть руки, привести себя в порядок и отправляться в трактир. Убийство само себя не расследует!
Глава 9
Все дороги ведут в трактир. Не знаю, как в других городках, разбросанных по территории королевства, но в этом конкретном
Увы, меня здесь совсем не ждали.
Стоило войти, как трактирщик Сандерс, с улыбкой встречавший гостей у двери, переменился в лице и явно вознамерился рявкнуть что-то вроде «Вон!», «Кыш!» или «Брысь!» – не уверена, какими словами тут принято отправлять восвояси нежеланных посетителей.
Однако я его перехитрила.
– Колдовать не буду, честное слово, – выпалила раньше, чем он успел хоть что-то сказать. Пока Сандерс пучил глаза и надувал щеки, я сделала жалобные глаза. – Сегодня мой день рождения. Не хочется оставаться одной. Понятно, что у вас меня никто не любит, не поздравит и хорошего не пожелает… Но хотя бы побуду среди людей.
Я скорбно закусила губу и замолчала, ожидая ответа. Но не забывала смотреть на него очень проникновенно и теребить пальцами край блузки, словно никого несчастнее меня на земле нет. В роль особо и вживаться не пришлось! При одной мысли о том, что я не попаду внутрь и не отрасследую все как следует, становилось так грустно, что хоть рыдай. Но рыдать – перебор и непоправимый урон репутации. Суровые некромантки не плачут даже для достижения своих коварных целей.
У трактирщика ушло не меньше минуты, чтобы переварить услышанное и спросить:
– А что господин Вилард? Неужели не поздравил?
– Он же не приятель мне, а наставник. Из дому не гонит – и на том спасибо. Больше мне податься некуда. Холодно уже, осень… На улице ночевать не хочется, приходится ютиться на чердаке. Но отмечать там такой день – ужасно грустно.
Я изобразила самый горестный вздох, на который только была способна. Видя, что Сандерс колеблется, пообещала:
– В уголочке посижу тихо.
Это оказалось решающим фактором. Он махнул рукой, мол, так и быть, иди.
Я прошла в шумный, густо заполненный людьми зал. Ого, сколько гостей! Но публика мало чем отличалась от той, что присутствовала в прошлый раз: компании разной степени веселости, выпивающие у стойки мужчины, суетливый бармен, шустрая подавальщица.
Бонна Крауз вот не пришла. Интересно, с чем это связано? С обилием дел в общежитии или она, перепуганная моим сегодняшним визитом, обзавелась ружьем и сидит в засаде, чтобы молодые наглые девахи не увели ее сокровище? Сама того не желая, я подбросила ей крамольную
Главное, что не было тех двух хамов, посягнувших тогда на мою девичью честь. Немудрено, наверняка они еще долго будут пугаться при виде трактира. И белок.
Я села за свободный угловой столик – тихо, как и обещала. Кормить меня, кажется, не собирались. Подавальщица предпочитала метаться между другими столами и не смотреть в мою сторону. Вряд ли из вредности, скорее из чувства самосохранения, все-таки навела я здесь шороху, надолго запомнят.
Отчаявшись дождаться чего-нибудь тушенного в горшочке, я переместилась к барной стойке. В конце концов, у меня там живой подозреваемый болтается без дела. Одинокий, неприкаянный, не допрошенный.
– Добрый вечер, – чинно проговорила я и уставилась ему за спину.
Выбор напитков по-прежнему был небогат. Настойки я с ходу отвергла, а кроме них оставался лишь квас. Его и попросила, выложив на барную стойку монетку и изо всех сил стараясь не морщиться. От одного воспоминания об этом божественном напитке хотелось икнуть и закашляться.
– А ты зачастила, – отметил бармен. – Влюбилась, что ли?
И подмигнул мне.
– В кого это влюбилась? – не поняла я.
– Да знамо дело, в меня.
Пришла моя очередь изумленно таращить глаза. Откуда только мысли такие у человека берутся? Хотя понятное дело откуда: на него красотка Стефания, вдова Бурдона, глаз положила. Наверное, после такой любовной победы он себя считает совершенно неотразимым.
Пока я раздумывала над ответом, к нам подлетела подавальщица и проворчала:
– За пятым столиком четыре наливки требуют. Меньше болтай, скорее наливай. Они ждать не любят.
Похоже, сейчас девица меня заметила и была очень недовольна тем, что я стою тут и отвлекаю бармена.
– Какая ты строгая, – хохотнул он и обратился ко мне: – Представляешь, всех поклонниц от меня отваживает.
А ведь этот верзила знает, что нравится подавальщице, еще и подначивает ее. Остолоп самонадеянный!
– Вовсе она не твоя поклонница, – подавальщица по-прежнему меня игнорировала и разговаривала с барменом, словно я рядом не стою. – Между прочим, уже на некроманта нацелилась. То ли на наследство, то ли по зову сердца – неизвестно. Но тебе ничего не светит.
Она подхватила поднос с мелкими рюмочками и была такова.
– Ты что, правда в некроманта втюрилась? – нахмурился бармен.
Ну что за городок! У нас в столице, конечно, тоже сплетничали, но втихаря, за спиной. Как приличные люди. А здесь народ делает это совершенно беспардонно. Спасать репутацию было уже поздно, а вот что-то новое узнать можно.
– Почему бы и нет? Он и раньше был привлекательным, а уж с наследством…
– Тьфу на это наследство! – бармен был на удивление эмоционален. – Бурдон – дрянной старикашка, но из-за денег его убивать – чересчур.