Любовь со вкусом корицы
Шрифт:
— Так и есть — Лёшка закинул руки за голову. — Воздух здесь наичистейший. Года два назад я даже дом загородный хотел купить.
— А почему передумал?
— Долгая история. Как— нибудь в другой раз расскажу.
Мне показалось, что в голосе Лёши прозвучала грусть. Но расспрашивать в подробностях я посчитала неуместным, решив перевести разговор в другое русло.
— Соколов, а ты хочешь детей? — Да вопрос вообще не в тему, но это первое, что пришло в голову.
— Чего? — Лешка хохотнул и повернулся ко мне лицом. Я проделала тоже самое, и теперь наши глаза находились на расстоянии нескольких сантиметров. — Ты вроде не пила кукурузина.
—
— Всему своё время — Улыбнулся Лёша, убирая с моего лба прядку волос. От прикосновения чуть шершавых пальцев я задержала дыхание, а моё сердце, пропуская удар за ударом с лошадиной скоростью заколотилось в груди. Мы и раньше могли лежать очень близко, но ничего подобно я не чувствовала. Почему? Что происходит со мной? Откуда взялось волнение при виде зеленых глаз и губ. Губы. Зачем я вообще смотрю на них?
— Вась. — Голос Лёши стал хриплым, и вновь появились эти мурашки. Они поработили всё тело и, кажется, добрались до мозга. Невозможно же вот так внезапно почувствовать странные вибрации при взгляде на друга. Утром было всё нормально. И вчера. И неделю назад. Какая — то магия вне Хогвартса.
— Что? — Спросила еле слышно, продолжая терзаться от осознания собственных мыслей.
— Я…я давно кое что хотел сделать. И не знаю, стоит ли?
— Ну, раз хотел — делай.
Каким-то глубоким подсознанием я понимала, что сейчас последует. Когда Лёшка хочет пошутить, он не спрашивает разрешение. Когда планирует что-то сотворить, это происходит неожиданно. А сейчас его вопрос выглядел так, словно он хочет, но боится. И я боюсь. До дрожи боюсь, только почему- то сама даю зеленый свет, понимая всю степень последствий. И не пытаюсь остановить, как только наши носы касаются друг друга, а горячее дыхание опаляет губы. Я чувствую как становится тяжело дышать и как мужская грудь часто вздымается. Как вокруг становится тихо, хотя несколько минут назад щебетали птицы. Мы смотрим друг на друга, осознавая, что вот сейчас самое время сделать шаг назад, потому что перейти черту легче, чем вернуть былое общение. Но кажется нам обоим плевать.
Глава 48
Я не вижу ничего вокруг, кроме зелёного омута, засасывающего в свои сети. Сглатываю, когда Лёша закрывает глаза и тянется к моим губам, ощущая, как внутри дрожит от предвкушения. Вот сейчас это случится. Мы перейдем черту, которую ни в коем случае переходить нельзя. Но запретный плод так сладок, что сил противостоять просто нет.
— Соколов! — слышу звонкий голос из-за кустов, принадлежащий Вите. И волшебство рассеивается, окуная нас в бытие реальности. — Василиса!
— Твою мать — вздыхает Лёша и, распахнув глаза, смотрит на меня со смесью раздражения и разочарования — Умеет же испортить момент.
— Может оно и к лучшему — улыбаюсь уголком губ и первая поднимаюсь на ноги, оттряхивая футболку с шортами от прилипших листьев. Дыхание всё ещё не восстановилось, как и сердечный ритм. Но, несмотря на пережитую эмоциональную встряску, я держусь стойко. По крайней мере по собственным ощущениям.
— Я не понял! — Ворчливо заявляет Витя, выходя из-за деревьев. Быстрым шагом достигает нашей компании и, уперев руки в бока, буравит лицо друга. — Соколов, ты язык что ли прогладил? Ору, ору. Думал,
— Чё припёрся? — рыкает на него Лёшка, равняясь со мной во весь рост.
— Да тут проблемка нарисовалась.
— И? Я тут причём?
— Ну простите великодушно, что отвлекаю Ваше высочество от важных дел.
— Говори уже.
— Тут твоя бывшая нарисовалась — сконфужено отвечает Витя, мазнув по мне растерянным взглядом.
— Какая, на хрен, бывшая? — Вспыхивает Соколов. — Ты бухой уже, что ли?
Мне тоже интересно, что это там за бывшая прибывшая? Лёша никогда не упоминал о своих прошлых отношениях. И, если честно, я считала, что у него их и не было никогда. Соколов — птица вольная и непостоянная. А тут — бывшая.
— Кажется, бухой здесь только ты, раз не помнишь своих бывших. — Усмехается Витя. — Ну так уж и быть, напомню по старой дружбе. Высокая блондиночка, вот с такими — руками изображает два огромных шара в воздухе — буферами. Ариной зовут. Ну как? В твоей черепной коробке есть просветления?
На несколько секунд в воздухе повисает тишина, а затем мою ладонь касаются теплые пальцы, крепко сжимая.
— Пошли — мрачно говорит Лёша, и без лишних объяснений мы уходим из леса. Теперь вопросов прибавилось вдвойне. Что за Арина? Почему они расстались? И какого, скажите мне, чёрта она сюда заявилась? Естественно, обсуждать ни один из них с Лёшей я не стала. Но весь путь, пока мы шли к дому, голова буквально разрывалась на кусочки.
— Входи — Лёша открыл калитку, пропуская меня вперед. Вошёл следом, а за ним и Витя, продолжая своим кудахтаньем нагнетать и без того напряженную обстановку.
— Красотка такая стала, — не унимался друг Соколова. — У меня едва челюсть не вылетела, когда её увидел.
— Сходи к стоматологу — безразличным тоном произнес Лёша — У тебя явные проблемы.
— Фифти, фифти — пропыхтел Витя. — И когда ты стал таким занудой?
Я не слышала, что ему ответил Соколов, потому что стоило нам оказаться в эпицентре веселья, моим вниманием завладела девушка в ярко-желтом платье, открывающим вид на стройные загорелые ноги. Даже не хочу знать, где её ноги бывали у Соколова во время их…
— Кукурузина — Лёшка подтолкнул меня вперед. — Ты что зависла?
— Задумалась просто.
— О чем?
О твоей бывшей — вертелось на языке, но я вовремя смогла заткнуться.
— Да так просто. — Пожала плечами, ощущая, как с каждым движением ноги превращаются в два бетонных блока.
— Если ты насчет Арины переживаешь, то не парься. Я сейчас быстро всё решу.
— С чего бы мне парится насчет твоей девушки — усмехнулась я — Вообще до лампочки.
— Это хорошо — Лёша закинул на моё плечо руку и повел к садовым качелям. — Посиди здесь, ладно? Не хочу, чтобы эта кобра на тебя свой яд пустила.
— Ладно — согласно кивнула, присаживаясь на мягкое сидение. Оттолкнувшись от земли, проводила крепкую спину друга и отвернулась только тогда, когда он встал рядом с Ариной. Не хочу видеть их вместе и слышать, о чем говорят, не хочу. Пусть сами разбираются. Не моё, в общем-то, дело. Спустя некоторое время, когда я уже устала изображать безразличие, и делать вид, что мне нравится отдыхать на качелях, я всё-таки решилась краем глаза подглядеть за происходящим. Но ни Лёши, ни этой Арины в поле моего зрения не обнаружилось. Тогда я поднялась с качелей и подошла к Вите и Кости. Единственным людям на этом закутке. Они стояли около беседки, глотая из стеклянных бутылок пиво.