Любовь танцовщицы
Шрифт:
Он дернул плечом и сел в кресло.
– Мне плевать.
Абель болезненно сморщилась. Ему на самом деле плевать. Она всегда была для него чем-то...незначительным и жалким, недостойным внимания. Не то что ее сестра. Даже после того как Мальва умерла и перестала стоять между ними, Абель все равно не смогла занять ее места. Хотя не понимала почему. Даже сейчас, спустя столько лет, Артема с Абель связывала только ее умершая сестра - единственное, чем Абель могла...если не контролировать, то хотя бы удерживать Христенко поблизости. А чем она хуже?
Но Абель заставила себя отбросить гнетущие мысли, преследовавшие ее не один год. Сейчас не время об этом думать, не тогда, когда она, наконец, находится рядом. Сейчас надо действовать. И Абель собиралась действовать. Что до женских вещей...ее это почти не волновало. К тому же сейчас ночь, а самой пассии нет. А косметичка и домашняя одежда ни о чем не говорят.
– Тогда ладно. Постарайтесь не убить друг друга, пока я не выйду. Андрей, кстати, ты не мог бы принести мои вещи? Я промокла, мне нужно переодеться.
– Он не мог бы, - Артем не дал Сафронову и рта раскрыть.
– Не наглей, Аби, - ее от этого детского прозвища передернуло, но Христенко не обратил на ее реакцию никакого внимания.
– Это мой дом. Я не зверь, конечно. Ты и правда выглядишь...потрепанной, но зарываться все же не стоит.
– Артем, не обижай бедную девочку. Она, наверное, хотела напроситься к тебе домой. В конце концов, вы же как-никак родственники. В определенном плане. Ты, дай бог памяти...никогда не мог запомнить всех родственников...свояченица получается. Христенко, не жалко тебе ее на мороз выгонять?
– Закрой рот, скотина, - прошипела покрасневшая от стыда и злости девушка.
– Тебя вообще это не касается!
Андрей ухмыльнулся и облокотился на барную стойку.
– А что, я вру, что ли? Признайся, дорогая, здесь все свои. Или же...
– Сафронов картинно ахнул и поднес руку ко рту.
– Неужели у нашей Абель...нет денег на комнату в гостинице? Наверное, именно поэтому твой чемодан лежит у меня в багажнике?
Ее трясло от унижения. Как он мог...ублюдок. Оба ублюдки. И Андрей...тоже хорош, как всегда. Лезет, куда не следует. Ему вообще какое дело, зачем она привезла с собой чемодан? И не стала заезжать в гостиницу, хотя номер был снят. Никого не касается ее поведение! Но больше всего задело холодное равнодушие Христенко. Хотя нет, не равнодушие. Мышцы лица дрогнули, выдавая...брезгливость? Абель сглотнула и пошла в ванную.
– Я выйду через полчаса.
Абель немного задержалась в душе, хотя уложилась бы в срок, если бы не стала рассматривать всякие крема, лосьоны и гели, уютно устроившиеся между пеной для бритья и мужской туалетной водой, которую Артем не сменил по прошествии пяти с лишним лет. Слишком уютно, на ее взгляд. Слишком...по-домашнему. Интересно, ей нужно волноваться или это всего лишь очередная блажь.
Хотя сейчас сильнее ее волновало немного другое. Абель посмотрела в зеркало на хмурящуюся и мрачную себя, теряясь в догадках. Правда, приблизительная картина все равно вырисовывалась, только отнюдь не успокаивающая и обнадеживающая. Если Христенко на самом деле заложил Андрея и каким-то образом подставил под удар "АрМал", то выходила полная задница. И сейчас даже не главное узнать, почему Артем это сделал, а главное, понять, что теперь делать с тем, что имеется. Она вздохнула, еще раз поправила макияж и прическу. И вышла в комнату в одном мокром полотенце.
В конце концов, оба над ней насмехались и оскорбляли. А Абель не оставляла оскорбление безнаказанным.
– Я рада, что вы оба по-прежнему живы и здоровы, - заявила она, выплывая из теплой ванной, и подошла к креслу, на котором сидел Артем. Абель вытащила халат, который он придавил своей спиной, сбросила полотенце и натянула шелковую ткань на голое, распаренное тело, наблюдая за реакцией мужчин.
– Итак, что вы решили?
– Пока ничего, - Андрей, не смущаясь, жадно разглядывал ее тело до тех пор, пока все пикантные изгибы не скрылись под легкой тканью. Артем и глазом не повел, только неодобрительно посмотрел на халат.
– Тебя ждали.
– Тебя не учили не брать чужие вещи без спроса?
– подал голос Артем.
Абель приподняла черную бровь и чуть распахнула полы халата.
– Мне снять?
– Ты только приехала, а уже достала меня до ужаса, - обыденным тоном отозвался Христенко, и Абель в очередной раз проглотила обиду. Не время для нее.
– Давайте скорее. У меня есть дела. Что там с "АрМалом", Абель?
Она прошла кровати, утопая ногами в пушистом ворсе ковра, и плюхнулась на покрывало.
– Ну...я немного просчиталась.
– В чем?
– Проблемы с налогами, - она раздраженно дернула плечом на вопрос Сафронова.
– Некоторые...нестыковки.
– Дюбо, ты дура?
– спокойно, как о погоде, спросил Андрей. Артем хмыкнул и покачал головой.
– Так сложно было заплатить налоги?
– Наверное, я должна была заплатить проценты с наркоты, которую поставляют на имя клуба, - иронично предложила Абель, закидывая ногу на ногу.
– Не мне тебе рассказывать, что половина партии уходит в Россию.
– А ты спрашивал, почему твою вшивую лавочку прикрыли, - ни к кому конкретно не обращаясь, заявил Артем.
– Удивительно, как тебя не посадили еще раньше.
– А ты у нас такой чистенький теперь, да?
– рыкнул Сафронов, которого сильно задела такая оценка его детища. Он был безжалостным, холодным эгоистом, но единственное, что его волновало, действительно волновало - так это его дело. За него он готов был глотку порвать. Как и Артем за свое, впрочем. Что мое, то мое - таким принципом жили оба мужчины, и Абель обожала это в них.
– Добропорядочный? А помнишь, с чего сам начинал? Вместе с нами, между прочим.
– Это было давно, - спокойно ответил Артем, но челюсти сжались так сильно, что заострились все черты, делая лицо больше похожим на маску. Жуткую маску.
– Я давно ушел из дела. Формально осталось только мое имя и ничего более. Ступил, правда, до сих пор не продав свою долю, но скоро исправлюсь.
– Что?
– Абель выпрямила спину и впилась глазами в хмурого мужчину.
– О чем ты? Так не пойдет, Артем. Вы все открывали это дело. Каждый из вас. Никто не выйдет. Ты хоть понимаешь, какие люди за всем этим стоят? И какие деньги? Какое "продать"? Тем более, сейчас, когда ты нас всех подставил.