Любовь тигра
Шрифт:
– Филипп Клементьич, я вам зачем-либо срочно нужна?
– подчеркнуто официально проговорила она.
Он продолжал стоять абсолютно молча и неподвижно. Ситуация явно становилась напряженной. Это молчание и неподвижность пугали даже больше, чем шум и скандал. Проходящие мимо стали умолкать, останавливаться, с изумлением смотреть.
– Русланчик! Подожди меня, я сейчас!
– ласково сказала она своему спутнику, несколько демонстративно прикоснувшись к его плечу.
Русланчик сделал несколько шагов и, не оборачиваясь, стоял.
– Ну? прошипела она.
– На рабочее место, пожалуйста, - безжизненно проговорил Фил, указав рукой.
Ирина довольно явственно выругалась и,
– Может быть, я все-таки могу пойти пообедать?
– наконец, не выдержав, проговорила она.
– Будешь выступать - сниму с пробега!
– еле слышно проговорил Фил.
– А что я такого сделала?
– уже явно сдаваясь, проговорила она.
– Слушай, ты... Если бы не этот... слишком нежный паренек, - он кивнул на меня, - я бы сказал тебе - что!
"Ну что ж - хоть в качестве "нежного паренька" пригодился!" - подумал я.
Открылась дверь, и появился взъерошенный Русланчик.
– Иди, Русланчик, у нас с Филиппом Клементьичем важные дела!
– капризно проговорила Ирина.
– О!
– привстав, радостно завопил Фил.
– Вот кто сбегает нам за водкой! Пришлите червончик, - вскользь сказал он мне.
С какой это стати я должен оплачивать его дурь?.. Но я не мог больше видеть стоящего как столб Руслана - и протянул последний червонец.
– Ну вы даете, Филипп Клементьич!
– вдруг расплылся в улыбке Руслан и, топоча, выбежал.
– Коз-зел!
– вслед ему презрительно произнес Фил.
– А ты - человеческий поросенок!
– кокетливо ударяя его карандашом по носу, проговорила Ирина.
Вскоре вбежал запыхавшийся Руслан, радостно отдал бутылку шефу. Шеф зубами сорвал жестяную крышку, сплюнул, разлил по стаканам.
– Я не буду, - сказал я, но он не среагировал.
– Филипп Клементьич, - деликатно прихлебнув водки, произнес Руслан.
– У меня к вам производственный вопрос!
– Ты бы лучше о них на производстве думал!
– усмехнулся Фил.
– Но можно? Ну?
– Мы сейчас дом отдыха по новой технологии мажем. ..
– Знаю, представь...
– Ну - многие отдыхающие от краски отекают, их рвет... одному даже скорую вызывали...
– Это их личное дело. Дальше.
– ... Так мазать?
– Тебя конкретно не тошнит?
– Да нет... я уж как-то привык...
– Так иди и работай!
С ним все ясно. Там, где нормальный человек засовестился бы, заколебался, задергался, - этот рубит с плеча: "Так иди и работай!" И все проблемы, которые других бы свели с ума, - им решаются с ходу, "в один удар". С ним ясно. За это его и держат на высоком посту, и будут держать, сколько бы нареканий на него ни поступало, - именно за то, что он сделает все - даже то, чего делать нельзя! Появился молотобоец.
– Филипп Клементьич...
– он столкнулся со мной взглядом и слегка запнулся.
– Так делать... для японца?
– Он смотрел то на Фила, то на меня.
– Иди и работай!
– хрипло произнес Фил. Молотобоец вышел.
Вскоре послышались звонкие удары - рушилось мое состояние. Фил был мрачен и невозмутим.
Ну все - я вроде был больше не нужен. Круг на моих глазах четко замкнулся. С чего начиналось все - с разбивания раковин - к этому и пришло. По пути я сумел успокоить Фила, матерей с детишками, обэхээсника, теперь обрадую ненасытного японца, а что я сам немного расстроился - это несущественно!
– Швыряло давай!
– Фил кивнул на Иркин стакан.
– Поросенок!
–
Больше я находиться здесь не мог. И даже как "нежный паренек" я уже абсолютно не нужен: нежность и так хлестала туг через край!
– Чао!
– я двинулся к выходу. Фил даже не повернулся в мою сторону. Может, ему был безразличен мой уход? Но тогда, наверное, он бы рассеянно кивнул мне вслед и даже бросил какую-то малозначащую фразу - но в этой полной его неподвижности, абсолютном безмолвии читалась огромная трагедия, неслыханное оскорбление!.. Он ввел меня в святая святых, распахнул душу (пусть не совсем стерильную), раскрыл методы работы (пусть не совсем идеальные) - а я свысока плюнул на все это и ушел. Как говорится: такое смывается только кровью! Ириша четко уловила состояние шефа.
– Конечно, когда не о его делах речь - ему неинтересно!
– бросила она мне вслед.
Как это - речь не о моих делах? Ведь именно мои раковины сейчас в угоду японцу звонко разлетаются вдребезги! Парадокс в том, что Фил отдает их японцу, а если бы я отнял их - я отнял бы их у детей! Но - хватит! Еше помогать матерям с детишками я хоть со скрипом, но согласен, но поднимать своими скромными средствами и без того высокий уровень японской промышленности -пардон! Я взялся за дверь.
– Да куда он денется?
– хлестнула меня на выходе вскользь брошенная реплика Фила. ...Как это - куда денусь?! Да хоть куда! Я вышел на улицу, в слепяший день. Водитель пикапа бибикнул мне. Я подошел.
– Садись, подвезу!
– Денег нет!
– я сокрушенно развел руками. Опричники Фила мне тоже были как-то ни к чему.
– Да садись!
– горячо сказал водитель. Я понял, что это зачем-то нужно ему, и сел. Поехали.
– А если шеф позовет?
– А! Он сейчас с места не стронется, будет пить до посинения - но зато на посту! Вечером - другое дело - вози его!
– А куда - вечером-то?1
– По ресторанам - куда же еще? Сперва объедем, всех зверей соберем, а после в кабак. Но все - мне это надоело уже: столик в салоне я отвинтил, - он кивнул назад, на пустое пространство между креслами.
– Тут у меня они пить больше не будут! Сказал, что крепления не держат! Они нешто разберутся? И убрал. А то сиди, жди их, пока они с кабака выберутся, а потом заберутся сюда и на столик все вынимают из сумок! Раньше двух ночи домой не прихожу - жена уже разговаривать перестала. И главное: хоть что-то бы имел, хоть раз бы угостили бы чем, предложили - попробуй. Я, может, тоже хочу рыбкой красненькой или икрой дочку угостить... Никогда! Сожрут, выпьют все, расшвыряют - "Вези!" После каждого еще до дому волоки! Все - распивочная закрыта!
– Он снова кивнул назад.
– И с кем... он тут?
– поинтересовался я.
– С кем? Понятно с кем - у кого все в руках! А им такой, как Фил, позарез нужен: при случае и посадить можно, а потом вытащить! Исполкомовские, да еше покруче кто. Вот уж действительно - нагляделся я на них в упор: свиньи свиньями! Нажрутся до усеру, да еше баб норовят затащить!
– Он сплюнул.
– А те раковины, что вы оплатили. Гриня наш расфуячил уже, японцам отдадут - те из них какой-то редкоземельный элемент берут. А нашим - плевать! Но у меня тут больше они пить не будут - конец! Мы свернули.
– А жена дочку в садик через весь город таскает, к ее заводу, трехлетку в полшестого приходится поднимать! А детсада нашего - как десять лет не было, так нет и сейчас... Дай им волю - они все разнесут! "...так уже дали им волю", - подумал я.
– И в общежитии нашем до сих пор раковин нет на третьем-четвертом этажах!
– И у меня нет раковины!
– вспомнил я.
– И у тебя нет?
– он обернулся. ...