Любовь творит чудеса
Шрифт:
– Больше наливать не стоит, иначе я не поднимусь в собственную спальню. У меня и так уже кружится голова.
Уголки губ Рене изогнулись в ленивой улыбке.
– Хотелось бы мне посмотреть, как ты будешь карабкаться по ступенькам в результате своей невоздержанности. Ты слишком скучно живешь.
Оставив слова брата без внимания, Жозетта сделала еще один глоток.
– Этот напиток отличается от тех, что ты готовил прежде.
– Чем же?
– В его вкусе присутствует… как бы это сказать… утонченность. Если, конечно, это определение можно применить к напитку.
– Все дело в роме «Братьев Гослинг».
Стоящий на низком столике резной графин почти опустел, равно как и кувшин с охлажденной травяной настойкой. По стенкам кувшина стекали струйки конденсата, исчезая в лежавшей под ним салфетке.
– Он прибыл вчера с Бермудских островов.
– С Бермудских островов? Но зачем привозить ром оттуда, когда и в Америке производят достаточное количество?
Рене сделал большой глоток.
– Дело в том, что напиток «Братьев Гослинг» считается лучшим в мире. Даже ты заметила его отличие от других. До вчерашнего дня мы никак не могли его заполучить.
Подняв бокал, Рене принялся изучать глубокий темный цвет напитка.
– Поскольку у тебя в подвале под соломой хранится завидный запас льда, я подумал, ты с удовольствием опустишь несколько кусочков в лучший из напитков.
На губах Жозетты заиграла еле заметная полуулыбка.
– Стало быть, ты принес этот чудесный ром, чтобы побаловать не только меня, но и себя?
Рене тихо засмеялся, а потом склонил голову набок и посерьезнел.
– Что с тобой, ch`ere? Ты весь вечер витаешь в облаках.
Жозетта с трудом подавила тяжелый вздох.
– Ничего. Просто устала. У меня был довольно тяжелый день после визита к матери. А еще я очень боялась, что ты не сдержишь слово. Спасибо, что привез Алексию.
– Разве я когда-нибудь тебя обманывал? – Рене осуждающе пощелкал языком. – Ты же меня знаешь.
– Прости. – Жозетта не решилась рассказать о визите Эмиля Веннара. Почему вдруг это ничтожество возжелало купить магазин и лишить ее дохода? Чего он захочет потом? Заполучить ее дом? Потребовать от нее уехать из города? Жозетта уже сталкивалась с этим человеком и знала, что будет, если он получит отказ. Сначала он начнет намекать на неприятности, которые ожидают Рене и Бастьена. А если она будет упорствовать и дальше, ее братья лишатся жизни.
Веннар имел огромное влияние в Новом Орлеане. Жозетта и так уже продала ему активы мужа, после того как Бастьена поколотили в темной аллее, а Рене едва не погиб под копытами внезапно взбесившегося коня. Обоим тогда потребовалось на лечение несколько недель. Но что она будет делать без своего магазина? Он оставался единственным светлым пятном в ее никчемной жизни. Не считая Алексии, конечно. Однако рано или поздно племянница ее покинет, отправится жить к бабке или отцу. Как бы Жозетте этого ни хотелось, она не сможет вечно удерживать девочку при себе.
– Ты кусаешь губы, Жозетта? Что случилось? – В голосе Рене зазвенел холод, а слова падали резко и отрывисто. – Тебя беспокоит возвращение в Новый Орлеан отца Алексии?
– Не говори глупостей.
– Может, ты уже пожалела о том, что отправила девочку
По спине Жозетты пробежал холодок.
– С чего ты решил, будто я имею какое-то отношение к ее побегу?
Из горла Рене вырвалось недовольное ворчание.
– По дороге сюда Алексия болтала без умолку. Ты забыла, что я ей гораздо ближе, нежели родной отец?
Жозетта прижала пальцы к вискам и принялась легонько их массировать.
– Прошу тебя. Я сейчас не в том настроении, чтобы спорить. К тому же мне действительно пора в постель.
Откинувшись на спинку кресла, Рене внимательно посмотрел на сестру из-под полуопущенных век.
– Не забывай, что тебя вырастил я, а не мать. Я менял тебе подгузники и расчесывал волосы. Я знаю тебя лучше, чем кто бы то ни было. Достаточно, чтобы понять: ты не совсем откровенна со мной.
Рене прав. Он знал ее лучше, чем кто бы то ни было, и это трогало ее до глубины души. Будучи всего на четыре года старше, Рене исполнял роль отца, которого у Жозетты не было. Он одевал и купал ее до тех пор, пока она не стала достаточно взрослой, чтобы делать это самостоятельно. Рене никогда не приступал к еде, пока не накормит сестру. Это он, десятилетний мальчишка, правил лодкой в грозу и непогоду, чтобы отвезти Жозетту в школу.
– Всему свое время, Рене. Всему свое время.
Бум. Бум. Бум.
Жозетта подскочила при звуке громкого стука в дверь.
Рене поднялся со своего места.
– Кто это в столь поздний час?
О господи, только бы не Веннар. Как она объяснит брату его визит?
Стук стал громче.
– Я открою. – Рене обошел сестру.
Однако та вскочила с кресла и схватила его за руку.
– Это мой дом, и поскольку Вивьен сейчас нет, сама открою дверь.
Рене сдвинул брови.
– Non. Ты одета в пеньюар, и волосы распущены.
– Ты думаешь, мне есть какое-то дело до общественного мнения? Меня и так все считают мусором с болот, пытающимся выбиться в люди. Тебе известно, что по городу до сих пор ходят отвратительные слухи о том, что Луи умер от снадобий моей матери? – С этими словами Жозетта отпустила руку брата и направилась к двери.
– Тогда я подожду тебя здесь, упрямица. Но как только…
– О, перестань. – Жозетта подошла к дверям и остановилась, заметив какое-то движение за стеклом. Веннар не такой высокий. Жозетта прищурилась. О господи! Она машинально запахнула полы алого шелкового пеньюара, как если бы они вдруг разошлись в стороны.
Гость вновь постучал.
Жозетта развернулась на каблуках и тихо вернулась в гостиную.
– Это Кэмерон Андруз. Ты должен уйти.
– Merde, что этот негодяй делает здесь в столь поздний час? Еще одна причина для того, чтобы я остался.
– Может, он захотел повидать Алексию? В любом случае он вот-вот выломает дверь. Так что уходи.
– Non. Я останусь для твоей же безопасности.
– О, ради бога. – Жозетта уперлась ладонями в грудь брата и легонько толкнула. – Думаешь, он пришел, чтобы меня обидеть? Может, он наконец признал дочь, и я вовсе не хочу, чтобы ты все испортил, устроив скандал. Уходи.