Любовь в эпоху инопланетян
Шрифт:
– А я думал, что любовь – это стремление человеческого рода к своему бессмертию, а как же тогда здесь в бессмертии быть с этим делом?! – стыдливо потупив голову, спросил я у Афродиты…
– Нет, любовь – это стремление к совершенству, – улыбнулась мне Афродита…
– Следовательно, бессмертие дает нам право на бесконечное совершенствование и развития себя как личности, – улыбнулся я…
– Не говори глупостей, милый, – ущипнула меня за бороду Ксантиппа и я снова сладко затонул в ее нежном лоне…
Боги со всех
И все люди прощали друг друга, ощущая свое доброе и светлое бессмертие, которое лучами солнца через нас проходило к ним, облагораживая их чудные мысли… Аминь!…
Последняя любовь, уже в гробу
– Не стройте иллюзий, – сказал мне человек в черном, – вы у нее не первый и не последний…
– Ни альфа, ни омега, – усмехнулся я…
– Вот-вот, – кивнул он печально головой и открыл мне дверь…
Я вошел в мрачный склеп, посреди которого в гробу лежала она, моя милая и желанная женщина…
Я зажег по краям гроба четыре свечи в длинных медных подсвечниках, напоминающих четыре ровных оголенных до смерти дерева, а потом склонившись поцеловал ее…
Она прошептала: Еще! И я поцеловал ее еще раз, а после этого она раскрыла глаза и долго с удивлением глядела на меня…
– Я думала, что это мой третий муж, – смущенно прошептала она…
– Нет, я просто ваш любовник, – также смущенно прошептал я…
– А какой, третий или двадцать пятый?
– Это не так уж и важно! – вздохнул я.
– И все-таки, что вам от меня надо?! – неожиданно она сдвинула брови…
– Почти ничего, просто пришел проститься и все, – прошептал я…
– Так уж просто?! – усмехнулась она и неожиданно страстно схватив меня, затащила к себе в гроб, где мы несколько раз совокупились…
Она была прелестна, моя возлюбленная, даже в гробу она умело проглатывала меня всем своим хищным и зрелым существом…
Уже изрядно пропахшее ладаном, ее существо, продолжало неистово пульсировать во всех моих любовных клетках, во всех моих нервных окончаниях, ибо она даже после своей смерти жила неукротимым волшебством, и я плакал, проливая вместе со слезами семя в ее лоно, все еще продолжающее гореть безумной страстью…
Потом зашел человек в черном и тихо тронул меня за плечо…
– Нам уже пора! – прошептал он…
– Еще! – прошептала она и мы снова совокупились…
Черный человек, глядя на нас, изогнулся в немыслимых страданиях, его лицо как маска сползало куда-то вниз, а пальцы запутались в волосатых чреслах…
Но никому из нас не было пощады, ибо мы любили друг друга в последний раз, и знали, что этого уже больше никогда не будет, не повторится…
А чуть позже, я вышел из склепа и дал охраннику на чай несколько тысяч, и с глубоким вздохом созерцая это уже давно умершее кладбище, отправился на поиски нового смысла, который снова когда-нибудь пропадет, чтобы я искал его до самого последнего часа своей несчастной жизни… Аминь!…
Знание бывшего покойника или распиливание Артемиды
Я давно уже умер, но кто-то еще приходил ко мне поглядеть на мой остывающий труп и поговорить со мной…
Обычно люди с мертвецами не умеют разговаривать, чаще они при этом болеют страхом… Поэтому когда я хочу сказать правду живому, как мертвый, я молчу, смущаясь самого себя, ибо имею вид весьма устрашающий и вполне осознаю это… Но однажды я все же не выдержал и заговорил…
Я заговорил о том, что все люди давно потеряли свое лицо, а с ним и смысл своего нелепого существования…
И этот презренный, и жалкий человечишка, пришедший меня проводить, вдруг расплакался и стал просить у меня прощения, будто я какой-то там Бог, в то время как я такой же жалкий червь, как и он…
И мне его стало жалко… Я даже утешил его, сказав, что там за гробом есть много прекрасных вещей, а главное, бессмертие…
Говорить о том, что бессмертие наводит на всех ужасную тоску, я не стал…
Зачем пугать человека его будущим, если он и сам не знает, для чего он родился…
Я бы еще многое ему успел сказать, но вошел он, тот, кто боялся меня больше всех, потому что он был больше всех причастен к моей дурацкой смерти… Ибо пуская мыльные пузыри, он добился того, что я приобрел форму мыльного пузыря и лопнул, приняв нынешнее скучное положение…
И вот мы остались наедине с моим случайным убийцей… Я пожалел его…
И простил его вслух, сказав слова утешения…
Создатель мыльных опер немного расплакался, но спустя минуту уже смеялся, снова пуская пузыри, но на этот раз я неожиданно приняв форму мыльного пузыря, материализовался и принял обратное положение живого существа, чем привел своего погубителя в еще большее смятение…
А через мгновение он просто испустил дух от одного моего взгляда…
С этих пор я до сих ломаю голову, что было там, ибо оно, бессмертие там было, а вот, что до других тайн, то их и вспомнить то никак невозможно, то есть тайны вроде как есть, но их раскрытие в живом существе моем уже невозможно…
По этой причине я стал ходить в цирк, разглядывая с интересом женщину, которую все время распиливают, и которая все время оживает…
Думаю, что в тот момент, когда она была распилена, но еще не ожила, она тоже что-то делала там, в своем бессмертии, но потом тоже ничего уже не помнила… По этой самой причине я познакомился с ней…
Ее звали Артемида… Она страшно ненавидела детей и все время норовила их чем-нибудь задеть, ударить, проколоть, ущемить, но не взирая на это, я все же женился на Артемиде…