Любовь Зла или Осторожно! Отвергнутая ведьма
Шрифт:
– Кэ-эээси-ди? Пе-не-ло-о-о-о-опа?
– его выражение лица было даже более недоуменным, чем выражение лица тролля, когда он их увидел.
– Алекс! Алекс! Слава богине! Ты нас нашёл!
– всхлипнула Кэссиди, у которой мгновенно возник план.
– Благодарю Богиня! Ты услышала наши молитвы! Нам было так страшно! Да, Пенелопа?
– она толкнула плечом подругу и та закивала в знак подтверждения, как китайский болванчик.
– Мы не знаем, зачем. Мы просто гуляли.
– нарочито сбивчиво начала объяснять Кэссиди.
– Но он нас схватил на улице и зачем -то приволок в эту квартиру! А потом он начал такое делать. Он всё
– Было так страшно!
– Она снова пихнула Пенелопу.
– Очень страшно!
– подтвердила та.
– Вайлд, схватил вас на улице?
– озадачился Алекс.
– Угу!
– закивали маленькие интриганки.
– Прямо на улице!
– подтвердила Кэссиди.
– Ничего не понимаю, - растерялся молодой человек.
– А что с ним?
– Не зна-а-аем?
– дрожащими губками хором сообщили девочки.
– Может это троллье бешенство на него так действует?
– предположила Кэссиди.
– Странно.
– нахмурился Александр, но, беспокоило его отнюдь не гипотетическое «троллье бешенство», потому как он точно знал, что «спячка» к симптомам не только тролльего, но и вообще никакого бешенства не относится.
– Очень странно. Я просто поверить не могу.
Он ума не мог приложить, зачем Вайлду понадобилось похищать Кэссиди и Пенелопу. Если бы сейчас он своими глазами не видел их здесь, запертыми в тролльей клетке - ни за что бы ни поверил в то, что Вайлд вообще на подобное способен. Однако, не верить девочкам он тоже не мог, потому что он не мог придумать ни одной версии, согласно которой Кэссиди и Пенелопа оказались бы в этой квартире по собственной инициативе. «Неужели Вайлда кто-то подкупил и он похитил девочек, чтобы иметь на меня рычаг воздействия?
– посетила его вдруг неутешительная мысль.
– Но почему тогда он спит?»
– Алекс, - жалобным голоском позвала его танцующая Кэссиди.
– Я в туалет хочу! Можешь попробовать нас освободить? Ну, пожа -а-а-а-алуйста?
– заканючила она.
– Я тоже!
– тут же подключилась Пенелопа.
– Пожа-а-а-а-а-а-алуйста? Очень хочется в туалет! И уже давно!
– заныла она в тон подруги.
Девочки мешали ему думать, и потом он не видел никакого вреда в том, чтобы действительно выпустить их из тролльей клетки. Наоборот, отругал себя за то, что сразу этого не сделал. «- Бедные девочки, это как же они, наверное, напуганы, - подумал он, глядя на их бледные личики.
– Как же он мог так обмануться в Вайлде? Ну, что ж будет мне наука! Буду знать, что тролль - он и в Асгарде[1] тролль, какой бы осюстороненный и цивилизованный он ни был!». Он окутал клетку своей силой, заставив невидимые каменные стены сильнейшего заклинания осыпаться невидимым мельчайшим песком.
– Что за демонщина?!
– вдруг заморгал он, почувствовав, что песок, который он только что ощущал руками, каким -то образом попал ему в глаза.
– А-а -а-апчхи!
– Кэсси, ты что?!
– возмутилась Пенелопа.
– Зачем?!
– А-а-а-апчхи!
– голова Александра вдруг отяжелела. Он широко зевнул, отчаянно, но бесполезно, борясь со сном.
– Что?...
– начал говорить он, но язык его не слушался.
– Зачем?!
– вознегодовала Пенелопа.
– Зачем ты это сделала?! Объясни мне!
– Не переживай Пэн, - «успокоила» её маленькая злодейка.
– В этот раз я действовала наверняка.
– Что? Что? Ты о чём?
– переспросила недоумевающая Пенелопа.
– Я вспомнила, какой именно ингредиент я положила в зелье не в том количестве, что было необходимо, и поняла, что я приготовила не троллью сговорчивость, а сильнейшее снотворное.
– объяснила ей злодейка -зельеварительница.
– Кэсси! Да, причем здесь зелье? Я тебя спросила, зачем ты Алекса усыпила?!
– топнула ногой Пенелопа, которая больше не находила захватывающим и веселым их приключение.
– Он же нам поверил! А ты всё испортила!
– Испортила?
– искренне удивилась Кэссиди.
– Да, я защитила нас! Пэн, посмотри вокруг!
– она окинула разгром в квартире взором, в котором горел праведный гнев.
– Вот что он тут делал, Пэн? Как ты думаешь? Вот именно, Пэн! Мы с тобой свидетели! Свидетели преступления! А свидетели, как известно, долго не живут!
– Но он освободил нас?..
– несмело возразила Пенелопа.
– А ты знаешь, зачем освободил? А вдруг он хотел нас убить? А клетка ему просто мешала?
– Но мы же его сами попросили?
– по-прежнему отказывалась плохо думать об Александре Пенелопа.
– Да, попросили, - кивнула Кэссиди.
– Но, у меня был план. В общем, пошли отсюда, Пэн, не будем дожидаться пока. А то вдруг случится что -нибудь ещё.
Кэссиди не знала, да и не могла знать, насколько она была права, опасаясь, что может случиться что-нибудь ещё. Как не знала и о том, что всему виной окажется изготовленный ею снотворный порошок, который её стараниями вдохнул Александр Каролинг...
Когда Пенелопа входила в воронку открывшегося телепорта, она была уверена, что в следующую минуту уже окажется в комнате Кэссиди. Каково же было её удивление, когда она буквально кубарем выкатившись из воронки телепорта, обнаружила, что понятия не имеет, где она в данный момент находится. Вернее, некоторое понятие, она всё же имела: это была квартира. И если говорить ещё точнее, квартира, в которой царил идеальный порядок. А если говорить ещё точнее, чья -то чужая квартира.
– Какого чёрта?!
– заорала, вопросительно взирая на подругу, обычно довольно покладистая и спокойная Пенелопа. Однако, Кэссиди, которая в тот момент с хозяйским видом набирала на настольном телефонном аппарате «911» даже ухом не повела.
– Добрый день, это полиция?
– требовательно-капризным голосом дамы, которая находилась на пограничной черте возраста «столько не живут» поинтересовалась она, как только в трубке прозвучала стандартная фраза: «911, что у вас произошло?»[2] На что голос в трубке столь же вежливо, как и в первый раз ответил вопросом на вопрос: «Мэм, Это 911, пожалуйста, сообщите, чем мы можем вам помочь?»
– Понимаете, я живу на 71 этаже, 29 -го дома 15-й улицы. Это та, что на Манхеттене, чтобы вам долго не искать. Так вот сегодня я с Кикси, это мая собачка, кокер -спаниэль, он у меня такого редкого чало-голубого окраса и поэтому, наверное, такой своенравный и везде сует свой любопытный, мокрый нос.
Услышав подобный бред из уст подруги, Пенелопа даже за руку себя ущипнула, чтобы убедиться, что она не спит и происходящее перед её глазами сюрриалистически -странное действо и слышимый её ушами ирроционально-абсурдный диалог - это не плод её фантазии, подуставшей от излишеств впечатлений и потому впавшей в маразм. Щипок получился неожиданно болезненный и потому Пенелопа взвизгнула.