Любовь Зла или Осторожно! Отвергнутая ведьма
Шрифт:
Это был первый, но далеко не последний раз когда, когда Хель и Сурт сошлись в битве. Тогда ещё у Сурта не было его огненного меча, а у Хель её ледяного посоха, так что им пришлось сражаться врукопашную. Возможно, именно поэтому в этой первой их схватке пролилась не кровь, но первая вода. И вода эта окропив собой вздох Гиннунгагап дала ему жизненную силу и из него выросло Мировое Дерево Иггдрасиль, которое в последствие дало рождение таким мирам как Ванахейм, Мидгард, Асгард, Ётунхейм, Свартальвхейм и Юсальфхейм.
Но это было потом, изначально же было только два мира: мир вечного огня (Муспельхейм) и мир вечного холода (Нифльхейм). Эти два первозданных мира стали той благодатной почвой, в которой некогда слабый и нежный вздох-росток пустил свои корни (южный корень проник глубоко в земли Муспельхейма, а северный глубоко в земли Нифльхейма) и вырос в большое и сильное Мировое Дерево Иггдрасиль. Самое собой разумеется, властителем Муспельхейма,
Однако, вернемся к первой битве. Длилась эта первая битва миллион день и ночей: со всех сторон сыпались искры огня Сурта, прожигая ледяной холод Хель. Однако, по -прежнему при их соприкосновении рождалась не смерть, а всё новые и новые формы жизни. Никто по сей день не знает, где Сурт взял свой легендарный огненный меч Лэватайн. Вероятней всего, для его изготовления он использовал часть южного корня дерева Иггдрасиль. Точно также никто не знает, где Владычица Нифльхейма взяла свой ледяной посох. Возможно, как вы уже догадались, она использовала часть северного корня дерева Иггдрасиль. Но только с тех пор их битва стала ещё более жесткой и всепоглощающей. Мир трясло как в лихорадке, гремели нескончаемые раскаты грома, сверкали страшные, ни на мгновение не меркнущие, молнии, многие из которых в последствие стали именоваться звездами, а одна самая яркая и бесконечная - стал зваться Солнцем. Из соприкосновения вечного Ледяного Холода с вечным Жарким Пламенем в безграничных количествах рождался пар, который заполнял и заполнял собой мир, пока не пролился бесконечно-долгим дождём. Однако, ни Хель, ни Сурт - не заметили этот дождь, так как они бились не на жизнь, а на смерть. Сначала у них под ногами образовалась лужа, затем озеро и вот уже они сражались друг с другом, находясь на небольшом клочке суши, в то время как вокруг них простирался мировой океан Имир.
Тем не менее, хотя вода гасит огонь, их битву проигрывала всё же Хель, так как её сила угасала, а Солнце, источник огня Сурта, сверкало ярко как никогда... И тогда Хель прибегла к хитрости: она взмолилась о пощаде, обратив внимание огненного великана на то, что эта война между ними это изначально его вина. Так как её породили боль и страдание Гиннунгагап, а значит, у неё не было выбора: она должна была попытаться отомстить ему за то, что он погубил их создательницу. Мучимый раскаянием Владыка Вечного Огня, который изначально не был ни злым, ни беспощадным по своей натуре, тут же признал справедливость её аргументов и. сложил меч у её ног. Хель в ответ улыбнулась ему своей самой соблазнительной из улыбок и поблагодарила, чем сразу же покорила сердце наивного огненного Великана, которое ведь и билось только для того, чтобы гореть от страсти. А коварной богине смерти и холода только этого и надо было. Потому она сделала вид, что отвечает на пылкие чувства Сурта.
Прошли многие годы и многое изменилось. Мировое дерево Иггдрасиль, напитанное мировыми водами Имира, выросло сильным и могучим и начало плодоносить удивительными плодами, каждый из которых заключал в себе, как уже упоминалось ранее, целый мир. И все существа, обитавшие в этих мирах (Ванахейме, Мидгарде, Асгарде, Ётунхейме, Свартальвхейме и Юсальфхейме), поклонялись огню и Солнцу, молясь, чтобы в их очагах никогда не погас первый, и чтоб, не дай боги, не померкло второе. Однако никто из них не поклонялся ледяной деве Хель, более того, казалось, что все существа во всех мирах напрочь забыли о том, что это она помешала Сурту уничтожить зачаток мироздания, которым в свое время и являлась безвременно почившая Гиннунгагап. И хотя зависть, обида и ненависть съедали Хель изнутри, своим холодным расчетливым умом она понимала, что если она снова в одиночку выступит против Сурта, то опять проиграет. Поэтому она выжидала. А пока выжидала, заодно изображала верную, любящую и преданную подругу Сурту и лучшего друга Верховному Правителю Асгарда Одину. Почему она выбрала из всех правителей, правителя Асгарда? Да потому, что Один - являлся не только самым могущественным, но и мудрейшим из мудрейших во всех семи мирах. Он был одновременно и мудрецом и колдуном и учёным и воином. И справедливости ради нужно отметить, что во многом именно Хель помогла ему всего этого добиться, потому что была его наставницей в науках, колдовстве и военном деле. И даже переговоры с Мимиром[2], чтобы тот в обмен на правый глаз Одина позволил ему испить из источника мудрости, тоже успешно провела она. И за всё это Один был настолько безмерно благодарен своей строгой и справедливой, по его мнению, наставнице, что ему никогда бы даже в голову не пришло поставить под сомнение её мотивы. Тем не менее, даже он, как и все остальные жители семи миров, поклонялся Солнцу и огню, а к холоду и смерти хотя и относился с уважением, но всё же воспринимал их исключительно как неизбежное зло.
А что же Сурт? Возможно, он видел её насквозь? Нет. Огненный великан, ослепленный любовью, пребывал в блаженном неведении и не замечал ничего, кроме того, каким счастливым делала его Хель. Понятное дело, что его любви совершенно не мешало то обстоятельство, что огненная земля Муспельхейм находилась за многие тысячи миль от царства вечного льда Нифльхейм, потому что везде, куда способен проникнуть самый слабый солнечный луч, способен также перенестись и создатель солнечного света Владыка Муспельхейма.
Вот так и вышло, что ни Один, который по праву считается мудрейшим божеством во Вселенной, ни Сурт, являющийся первозданным существом Вселенной, никто из них даже и не догадывался о том, что глубоко под землей, под толщей вековых льдов, в своей лаборатории, Хель неустанно работает над тем, чтобы вывести особую породу ели «Ходдмимир», которая бы не только не нуждалась в солнечном свете, но и оказалась бы устойчивой к огню Сурта. Кроме того, за тысячелетия Хель слишком хорошо изучила и Одина и Сурта и знала, что в ответ на агрессию Сурт сначала действует агрессивно и лишь потом думает, а Один - так бесконечно ей доверяет, что поверит практически любой лжи, которая будет исходить из её уст, особенно, если эта ложь будет звучать правдоподобно.
И в связи со всем вышеописанным, Хель отправилась к Одину в тот же день, как только убедилась, что выведенная ею ель «Ходдмимир» обладает всеми необходимыми ей качествами. Что означало, что если вдруг огонь Сурта опять выйдет из под контроля и сожжет весь мир, то Владычица Нифльхейма сможет пересидеть всемирный пожар в роще Ходдмимир и остаться невредимой.
И таким образом, в приватном разговоре с Одином, обливаясь горькими слезами разочарования в «любимом», она поведала Верховному Божеству Асгарда о так называемых планах Сурта. О том, что Владыка Муспельхейма якобы предложил ей объединить его огненных великанов и демонов с легионами мертвецов и ледяных демонов Нифльхейма и выступить сообща против сил Асгарда. И тут нужно отдельно отметить, что Сурт особо никогда не жаловал Одина, потому что ревновал его к Хель и поэтому всегда вёл себя в отношении его крайне высокомерно и пренебрежительно. Более того, и Один в свою очередь тоже сильно недолюбливал Сурта и ждал от того подвоха. И именно поэтому он так легко и поверил Хель и сразу же снарядил военную экспедицию во главе с Тором и Фрейром, чтобы те защитили «бедную, несчастную» Хель от постылых и отвратительных посягательств Сурта.
Ясное дело, что шедший на свидание к любимой ничего не подозревающий Владыка Муспельхейма, попавший в засаду богов Асгарда, отреагировал реактивно и первым же ударом смертельно ранил Фрейра, Владыку Ванахейма. И этим самым Сурт, к сожалению, подтвердил лживые слова Хель. И вот уже многомиллионное войско Асгарда, объединившись с миллионами славных воинов Вальхаллы, каждый из которых в бою стоит десяти огненных демонов, готовы выступить против многомиллионной огненной армии Владыки Муспельхейма на радость Хель. Однако Хель рано радовалась, потому что, она не учла того, что Вещие Норны имеют даже ещё большее влияние на Одина, чем она. А Сурт, хотя и был в неё по уши влюблён, но был далеко не дурак. Поэтому, как только вещие девы Урд, Верданди и Скульд, которые знают всё что было, что есть и что будет, поведали о том, что знают, коварный план Хель был разоблачён. Тем не менее, Один и Тор, хотя и понимали, что Сурт, как и они, попал в ловушку, расставленную Хель, они всё же так и не смогли простить ему до конца смерть Фрейра и поэтому поставили условие, что простят огненного Великана только при условии, если он сдаст им на хранение свой огненный меч Лэватайн, которым он лишил жизни Фрейра.
Кто знает, возможно, отверженная и всеми забытая Хель когда -нибудь и успокоилась бы и перестала искать новые способы уничтожить Сурта и подчинить себе миры, но в один прекрасный день (разумеется, прекрасный для неё и непрекрасный для всех остальных) она услышала о Котле Всеведения, который видит не только то, что было, что есть и будет, но и то, что могло бы быть и ещё может случиться. Однако, вот незадача, узнала она о нём уже после того, как ведьма Керридвен, которая готовила в нём особое зелье для своего сына, случайно взорвала его и миллионы его мельчайших осколков разлетелись по дальним уголкам всех девяти миров. Посему ради того, чтобы узнать альтернативное пророчество Котла Всеведения Хель пришлось сначала несколько тысячелетий собирать его мельчайшие осколки по всем мирам, а затем собственными руками склеивать их в единое целое. И как оказалось, она не зря потратила время, потому что безмерно благодарный ей за восстановление своей целостности Котёл Всеведения напророчил ей, что у неё-таки есть один маленький и призрачный шанс быть признанной единой Богиней -Создательницей. Однако, для этого некий избранный потомок Сурта должен убить своего пра-пра-много-пра-предка, обезглавив его огненным мечом Лэватайн.