Любовь зла
Шрифт:
— Анастейша, не буди во мне зверя!
— А то что?
Я протянул к ней испачканные зелёной краской руки:
— Сейчас узнаешь!
— Ой… Ой, Яр, не надо… — шаг назад.
— Не надо, говоришь? — шаг следом.
Малявка пищит и отступает ещё на два шага. Я настигаю её в один и с угрозой нависаю сверху:
— Ну ладно! Не надо, так не надо. Но только если проведёшь меня в библиотеку!
Настя со вздохом покачала головой:
— Какой же ты…
— Грязный шантажист!
— Именно! Грязный — во всех смыслах слова, прямых
— Анастасия Сергеевна, ну с кем же ещё в библиотеку ходить, если не с русичкой?
— Ярослав Дмитриевич, но у меня же днём Веня…
— А давай его с собой возьмём.
Она округлила глаза:
— Думаешь, это хорошая идея?
— Ему только на пользу пойдёт!
— Не уверена, он мальчик впечатлительный…
— Да брось, я же с вами, всё будет окей!
Настя вздохнула, сдаваясь:
— Ладно, спрошу у его мамы разрешения…
— Спроси сейчас. А завтра утром я тебя из общаги заберу и отвезу к Вене. И потусим втроём.
Она опустила глаза, обняла себя за плечи.
— Не хочешь? — спросил я с внезапным и сильным волнением.
Сказать она сейчас может что угодно, но я по мимике и жестам пойму, как оно на самом деле. И мне капец как не хочется, чтобы это самое дело было отрицательным. Аж мотор в груди замер. Но Настёна не подвела. Сказала:
— Хочу, — тихо и грустно так. Как будто не хочет хотеть, но провести со мной день — хочет.
Это прямо согрело душу. И запустило мотор. Я с облегчением улыбнулся:
— Не переживай, я буду вести себя хорошо: постараюсь не создавать проблем, а наоборот — решать их. И создавать радость.
— Ладно. Давай попробуем. Создавать радость, — и робкая улыбка осветила такое милое мне лицо.
Я вдруг заметил, что у девушки накрашены глаза — выглядят явно выразительнее, чем обычно. И причёска другая — не банальный хвостик, а какая-то сложная коса. И майка — не с Микки Маусом, старая и растянутая, а чисто белая и более облегающая. Чёрт, это для меня, что ли? Как бы узнать наверняка… Может, и надо поцеловать уже. Чтоб закончить эту дурацкую игру в дружбу и перейти туда, куда давно пора перейти. На новый уровень. С невестой я как-нибудь решу вопрос. Попрошу её прикрыть, в крайнем случае…
Поцеловать ОЧЕНЬ хотелось. Как и перейти на новый уровень. А вот всё испортить торопливостью — нет. Надо знать наверняка. Надо завоевать доверие и… хотя бы купить платье.
— Слушай, нам ведь нужно ещё с тобой в магазин, — напомнил я. — Наряд приобрести для приёма. Такие вещи в последний момент не делаются.
— Ой… а когда?
— Это ты скажи, супер-занятая барышня.
— Ну тогда… может, я совсем отпрошусь завтра от Вени… Сходим в магазин и в библиотеку.
— Отличный план!
Мы вместе с ней отнесли краску в подсобку, вместе оттёрли мне растворителем руки и вместе пошли в группу. А примерно через час я отвёз свою очаровательную надзирательницу в общагу, и мне стоило серьёзного усилия над собой не поцеловать её на прощание. Но я взял себя в руки и решил потерпеть до благотворительного
Глава 22. Необычное утро
Настя
Конечно, Тамара Владиславовна была не в восторге от моей просьбы о выходном посреди недели, но деваться ей некуда: она и так постоянно мучается чувством вины, что не может платить мне больше. Подкармливает борщами и подпаивает чаем с домашней выпечкой. Заочно. Сама она на работе постоянно, но Веня прекрасно исполняет роль радушного хозяина. Вскоре после нашего разговора с его мамой мне внезапно пришло сообщение с незнакомого номера:
"Посемк тв не придешб"
Я долго ломала голову, что бы это могло значить, но потом до меня наконец дошло: это Веня спрашивает, почему меня завтра не будет. Сильно удивилась: он никогда мне раньше не писал. Вообще не знала, что он это умеет, но плохое попадание по буквам говорило само за себя.
"Прости, у меня дела", — ответила я сразу.
Веня: "Этр твоц паренб"
Вопрос? Утверждение? О ком он говорит?..
Поразмыслив как следует, я поняла: Веня запомнил Ярослава, который был с нами в четверг, считает, что он мой парень, и спрашивает, с ним ли у меня дела.
Настя: "У меня нет парня, Веня. Ярослав — мой друг. Да, у нас дела, но это только один раз"
Веня: "Прсле завтра придешб"
Настя: "Да, обязательно"
Веня: "Спасибр"
Надо же! Мне и в голову не приходило, что он так привязан… Конечно, Тамара Владиславовна иногда утверждала что-то в этом роде, но я думала, это такой реверанс с её стороны. Чтобы мне было приятнее работать.
Как бы то ни было, на следующий день уже в полвосьмого утра мой телефон зазвонил. На экране высветился "Ярослав Дмитриевич". Я как раз чистила зубы. Пока прополоскала рот, пока вытерлась, пока дошла до комнаты — он уже был там.
— Яр! — растерянно замерла я на пороге. — Ты как тут оказался?
Мои соседки с любопытством повысовывали носы из-под одеял.
— Ты трубку не берёшь — я пришёл проверить, всё ли в порядке. Разбудить, если что: у нас же много дел сегодня…
Вот нахал…
— Как ты узнал номер комнаты?
Он с деланой скромностью пожал плечами:
— Личное обаяние порой творит чудеса.
Я хмыкнула: представляю, как он обаял нашего вахтёра Никитича, насквозь прокуренного "Беломором" 70-летнего деда…
— Я ещё позавтракать не успела…
— На это и был расчёт! Я сам тебя покормлю.
— Где? Как?
— Доверься мне.
Сердечко моё болезненно ударилось в грудь. Доверься..! Я уже почти… но страшно до жути, до мурашек в печёнках. Разве можно доверяться таким вот… мажорам?
Ярослав протянул мне руку, явно желая увести отсюда, но я ещё не успела собраться, поэтому попросила:
— Слушай, подожди меня, пожалуйста, на крыльце! Мне надо… переодеться.
И накраситься и причесаться… Да я вообще на нулевой стадии!