Любовь. Жизнь. Смерть

Шустов Владислав

– Через два с половиной часа, – ответил Логос.

– Хорошо. Я пока в лабораторию: узнаю, как они там.

***

Тем временем в лаборатории София, одетая в скафандр, перемещала все основные образцы в камеру хранения. Несколько роботов убирали разбитое стекло с пола, а Зоя занималась изучением полученного материала.

Вошёл Адонай.

– Ты как, любимая?

– Я в порядке. Как там Адам и Ева?

– У них всё хорошо.

– Что с кораблём? Что вообще произошло?

– Двигатели и навигационная система

мертвы и восстановлению не подлежат. Это была реакция планеты на наш наноизлучатель. По всей видимости, он ей не понравился. Но самое интересное то, что повреждены только те части шаттла, которые отвечают за наше возвращение. Разве это не странно? По всей видимости, она хочет, чтобы мы здесь остались.

– Но ведь разведывательный шаттл вылетит за нами?

– Связи с Архэ нет… Вылететь должен. И будем надеяться, что с ним ничего не произойдёт. Как у вас с исследованиями? Что-то удалось спасти? Что-то уже известно?

– Сама не знаю! Зоя, доложи, что нам известно на данный момент.

– На данный момент нам известен только результат воздуха, который обнаружил только одну аномалию.

– Какую? – спросила София.

– Воздухом можно спокойно дышать. Нет ни вредных бактерий, ни вирусов. Он первозданен в своей чистоте. И в то же время он практически идентичен нашему, как это ни странно. Это и есть основная аномалия.

– Что ты хочешь этим сказать, Зоя? – спросил Адонай.

– Только то, что это воздух земли – не этой планеты. И в основном он сконцентрирован над материком. Там обнаружен некий воздушный купол.

– Другими словами, он был создан именно для нас? Воссоздан, если быть точнее? Но как?

– Купол образовался в момент появления материка, – ответила София. – Это говорит о том, что планета нас считала и воссоздаёт наш привычный мир. Я заметила, что некоторые животные, которые бегают здесь, уже давно вымерли на Земле.

– Вторая аномалия – это проба земли, – произнесла Зоя.

– А что не так с землёй? – спросил Адонай.

– Мы провели радиоуглеродный анализ почвы, образцов растений и некоторых животных, и он не смог определить их возраст. По нашим данным они бессмертны.

– Вот тебе на! – сказал Адонай.

– Но их же ещё вчера здесь не было!

– Да, однако приборы не врут. Также мы заметили, что на самой планете нет энтропии: она не подчиняется законам Вселенной.

– Это ещё одна аномалия. И самая серьёзная, – произнесла София.

– Похоже, эта планета – одна сплошная аномалия. Здесь больше тайн, чем разгадок. София, что ты можешь сказать по этому поводу? Есть какие-то идеи?

– Да, Адонай. Эта планета требует столько исследований, на сколько не хватит ни наших жизней, ни жизни роботов. Первое, что я хочу заметить: эта планета разумна. Это одно огромное сознание, в которое мы внедрились и которое, на мой взгляд, не враждебно. По всей видимости, оно ищет способ наладить связь с нашей формой жизни. И

делает это, как может.

– Да, ты права. Если бы она была враждебной, то мы все уже давно были бы мертвы, и это бесспорно. Мы видели, как она работает с материей: это выходит за все рамки нашего понимания. Мгновенная материализация самых сложных организмов в природе!

– Её природе, – заметила Зоя.

– Да, в её природе, о которой мы вообще ничего не знаем и даже представления не имеем. Посмотрите на магнитный фон этой планеты: это вообще безумие какое-то!

– Да-да, наш наноизлучатель умер практически сразу после включения. Какие будут идеи? – спросил Адонай.

– По всей видимости, Нун подстраивается под нас, она идёт на контакт. Если мы пойдём навстречу, то сможем что-то понять. Никакими другими методами нам этого не сделать.

– Полностью солидарна с Софией, – ответила Зоя.

– Тогда что будем делать? – спросил Адонай.

Зоя тут же ответила:

– Если планета создала для нас такую природу, идеальные условия жизни, это говорит о том, что контакт будет осуществляться на материке. Нам нужно высадиться, чтобы исследовать его и наладить связь с планетой.

– Может быть, материк был создан только для того, чтобы мы смогли жить на нём в случае, если что-то случится с кораблём? – спросил Адонай.

– А может, это жест приветствия? Она приглашает нас к себе в гости? – ответила София.

– Как бы там ни было, всё это нам предстоит выяснить. В этом и заключается наша миссия. Пойду проверю Адама и Еву. Встретимся позже, на мостике.

Адонай вышел из лаборатории и направился в главную рубку шаттла.

– Ну что, Логос? Что нам известно?

– Запустили сканеры повторно, осматриваем местность. С главным кораблём связи нет и, по всей вероятности, не будет.

Адонай с удивлением посмотрел на Логоса.

– Почему ты так говоришь?

– Это просто. Магнитный фон планеты – и особенно этого места – очень сильный. Я бы даже сказал «аномально непонятен». Это говорит о том, что нас просто не смогут найти.

– Меня от слова аномалия скоро затошнит. – Тихим и недовольным голосом сказал Адонай. – Ну, тогда придётся выйти и большими буквами написать на земле «SOS.

– Не всё так просто. Материк, на котором мы находимся, по всей видимости, дрейфует по планете. Наше расположение уже не совпадает с первоначальным: мы в сотне тысяч километров от него. Место приземления теперь не определить… Это всё усложняет. Планета таких размеров, что наш шаттл – как иголка в стоге сена.

Адонай прикрыл руками лицо.

– Ты хочешь сказать, что нас не смогут найти?

– Вероятность – восемнадцать сотых процента. А это примерно тысяча четыреста семьдесят три дня поиска, то есть практически четыре года. Ни воздуха, ни пропитания на шаттле для вас не хватит. Их, с учётом резерва, осталось на три недели.