Любовь. Жизнь. Смерть
Шрифт:
– Я на это надеюсь, Адонай. Только я всё равно придерживаюсь религиозных идей и считаю, что душа – это частичка, семя Бога в человеке: она нематериальна, и мы не можем её создать. Человек, увы, – не Бог.
– Душу до сих пор ещё никто не нашёл и не замерил, она остаётся до сих пор тайной. Но у нас есть шанс её разгадать. – Адонай встал из-за стола и направился в центр управления кораблём. – Увидимся после одобрения! Начнём прямо сегодня.
– Хорошо, я буду в своей лаборатории, – ответила София.
***
В центре управления кораблём стоял чёрный монолит – огромная прямоугольная плита. Это и был великий Архэ – центральный мозг корабля, контролирующий
Адонай присел за пульт управления и стал вводить запрос. Через секунду послышался величественный голос Архэ:
– Принимая в расчёт нашу миссию и всю важность данного эксперимента, я пришёл к выводу, что его нужно проводить. Риски минимальны. Эксперимент одобрен. Я ознакомился с результатами Логоса, проанализировал все возможные варианты. В его работе всё логично и математически точно. Формулы мной перепроверены. Я буду помогать вам в этом эксперименте.
– Отлично, Архэ! Мы приступаем прямо сейчас. Оповести всех. Через полчаса я буду в лаборатории. Мне нужно кое-что проверить…
Через полчаса всё было готово. В лаборатории уже находились София и два ПИИ – Логос и Зоя: они проверяли и настраивали оборудование. Клоны – Адам и Ева – находились в комнате, которую обустроили для них. Это был небольшой бокс из нескольких комнат, в котором молодые люди провели все пятнадцать лет своей жизни.
Они вели простую и нормальную жизнь: у каждого был личный робот-воспитатель, обучавший всему, к чему у них был интерес. Огромные экраны на стенах показывали фильмы, мультфильмы и, конечно же, обучающие программы. У них был доступ к любой информации, интранет – для Адама это был самый интересный источник познания, через который он обучался всему, что его интересовало. Адам научился рисовать, ему нравилось изобретать всевозможные двигатели, а также писать музыку. Ева же предпочитала книги: она очень любила читать и представлять дивные сказочные миры, в которых и жила. Эти миры помогали Еве создавать очень интересные платья: она обучалась на дизайнера, ведь чувствовала к этому особую тягу. У неё была своя клонированная кошка, ну, а Адам решил обзавестись собакой.
Скучно детям не было, каждый развивался сам по себе, учитывая свои личные интересы. Они были знакомы со многими роботами корабля и знали, куда летит корабль, кто им управляет, кто такие Адонай и София, знали также, что были рождены на корабле. Они понимали, что они – дети из пробирки, и поэтому чувствовали себя спокойно. Но того, что им был внедрён искусственный интеллект, они, конечно, не знали: Логос обо всём позаботился.
***
Наступил день, которого так ждал Логос, – день испытаний.
Адонай громко произнёс:
– Начинаем! Включить ИИ на минимальную мощность. Логос, начнёшь увеличивать мощность искусственного интеллекта, только когда не будет ни малейшей опасности для разума.
– Увеличиваю до пяти процентов.
– Нет никаких аномалий. Всё нормально, мозг спокоен.
– Увеличивай до десяти процентов.
– Всё хорошо, нет никаких отклонений. Мозг спокоен, по моим данным мощность можно увеличить до двадцати процентов.
– Пробуем поднять до пятнадцати. Если не будет изменений, так и оставим, а завтра посмотрим на изменения сознания. Логос, фиксируй все изменения. Завтра продолжим. – Адонай поднялся и подошёл к Софии. – Пойдём, любимая! На сегодня всё.
– Да, хорошо, Адонай.
София и Адонай удалились. Роботы остались наблюдать за изменением сознания испытуемых, подключённых к мониторам. Они наблюдали за всем, что происходит на всех возможных датчиках: психическое состояние,
***
На корабле всё было, как всегда, спокойно: он медленно приближался к планете Нун. До неё оставалось тридцать три часа.
Адонай и София как раз ложились спать. Завтрашний день должен был быть насыщенным. Испытания нужно было довести до конца, но как тела Адама и Евы отреагируют на искусственный интеллект, оставалось загадкой. С этими мыслями Адонай уснул.
Космическая ночь для членов экипажа в эту ночь пролетала совершенно по иным временным пластам. Казалось, что сон никогда не закончится, тем более в этот раз он был невероятно реалистичным и живым.
Адонай открыл глаза и замер от изумления: он парил в кромешной тьме космоса в своём скафандре, вокруг него был лишь сплошной смертоносный вакуум. Живое существо, песчинка парящая в бесконечном пространстве безжизненной бездны… Странное ощущение охватило его: песчинка жизни, находящаяся внутри сплошной смерти.
Адонай увидел, как по вакууму около него проплывает шланг от скафандра. Поймав его рукой, Адонай потянул и развернулся, и перед ним распростёрлась огромная планета – Нун. Она была за его спиной всё время, а он и не замечал.
Нун была очень близко – прекрасная планета, гораздо красивее Земли. Адонай заметил, что воздушный шланг от скафандра опускался вниз, на планету, но было похоже, что он шёл из неё, был к ней подключён. Адонаю показалось, что это была длинная пуповина, связывающая его с планетой. Планета, как мать, – о таком он раньше и не думал. Он почувствовал свою связь с Нун и понимал, что его жизнь зависит именно от этой пуповины: оборви её – и оборвётся его хрупкая жизнь.
Адонай вспомнил разговор с Логосом о биоскафандре. Теперь он это ощущал на себе и понимал, чем может быть душа.
Это всё было странным… Адонай стал карабкаться по шлангу, перебираясь всё ближе к планете. Через некоторое время он вошёл в атмосферу и почувствовал, что Нун стала его притягивать – гравитация! Адонай с бешеной скоростью мчался вниз. От такого падения у него заметно поднялся уровень адреналина. Скорость, с которой он падал, говорила, что он должен был разбиться, и в этом сомнений не было. И уже перед самой поверхностью океана Адонай прикрыл рукой глаза – от смертельного страха столкновения с водой. Океан погладил тело Адоная самым нежным образом, обволок своей дивной водой таким образом, что Аданай даже не почувствовал, как погрузился под воду. На удивление, никакого жёсткого столкновения не произошло. Вода оказалась самой мягкой субстанцией, с которой когда-либо сталкивался Адонай. От того, что ничего не произошло, страх быстро и незаметно улетучился, и через несколько секунд Адонай открыл глаза. Погрузившись под воду, он испытал какое-то странное чувство.
Он почувствовал свою мать, и показалось, что он погрузился в её лоно, как будто оказался в её утробе – дитя, ещё не видящее света. Адонаю казалось, что он погрузился в огромное сердце, в котором ощущался его живой стук. Адонай погружался под воду, глядя на лучи света, пронзающие её.
Стук сердца огромного живого организма был слышен всё сильнее. В сердце Адоная что-то происходило, он чувствовал нечто странное. В нём разжигался огонь, и через некоторое время это был уже взволнованный реактор, в котором бурлила жизнь. Адонай заполнялся какой-то доселе невиданной энергией: казалось, что вскоре он будет просто излучать свет.