Любовная капитуляция
Шрифт:
— А если Донован арестует тебя прежде, чем ты все здесь закончишь? Тебя будут пытать, и ты скажешь все, что он хочет узнать, или даже все, что он хочет от тебя услышать; Эндрю, он же убьет тебя!
— Нет, этот человек не настолько глуп; его интересует то, что представляет важность для государства и короля, и когда я расскажу ему о том, что успел узнать, он как человек дальновидный не станет лишать меня жизни.
— Нет, я тебе не верю. Ты остаешься из-за меня. Неужели ты не видишь, что мы совершенно бессильны? Ничто на свете уже не сможет предотвратить мой брак. Через месяц меня обвенчают
Он обнял Энн за плечи и привлек к себе!
— Ты думаешь, Энн, что я убегу, как трусливый заяц, оставив тебя расхлебывать кашу, которую сам же заварил? Да никогда, клянусь Господом! Я скорее сгнию в донжоне, чем позволю кому бы то ни было тронуть тебя хотя бы пальцем!
По щекам Энн потекли слезы, губы ее задрожали.
— Но я-то, я этого не переживу. Если ты умрешь, умрет и моя душа. Чтобы примириться с будущим, я должна знать, что ты в безопасности!
Энн чувствовала себя маленькой и хрупкой в объятиях Эндрю. Соль ее слез была у него на языке, а ее нежные губы приоткрылись навстречу его поцелую; больше он уже не мог сдерживать себя. По телу его пробежал трепет, прежде ему незнакомый. Кровь кипела в жилах, сердце бешено стучало. Он прижал Энн к груди, наполнив ее блаженным теплом; руками девушка обняла голову Эндрю, и ее пальцы запутались в его густых волосах. Она словно парила в воздухе, прижимаясь к нему каждой клеточкой своего тела.
— Ах, Энн, самое тяжелое на свете — это оставить тебя, но еще хуже — знать при этом, что ты…
— Пожалуйста, выслушай меня. Ты должен понять, что есть вещи, над которыми мы не властны.
— Что именно, Энн?
— Я… Я знаю, что должна выйти замуж за другого, что наши жизни никогда не сойдутся. Даже если тебе удастся осуществить свои планы, ты уже не успеешь прийти мне на помощь.
— Но я могу успеть убить этого ублюдка!
— Я не хочу, чтобы ты пролил ради меня кровь. И даже если ты убьешь его? Ты полагаешь, Яков позволит нам соединиться? Да и Мюррей не злодей, Эндрю. Он также всего лишь исполняет приказание короля.
— Не надо мне доказывать его невиновность! Разве найдется мужчина, способный жениться на женщине, которая его не желает? Исключая, конечно, этого чертова Мак-Адама!
Энн осторожно высвободилась из его объятий и подошла к горящему камину, протянув над ним руки.
— Да, он принудил Кэтрин к браку, но, пожалуй, не стоит так уж сокрушаться.
— Что ты хочешь сказать?
— Мне кажется, Кэтрин в него влюблена… — Глаза Энн потеплели, и губы дрогнули в улыбке: — Мне ли не распознать чувство, которое владеет и мной? Мне ли не заметить ее любовь, Эндрю, если я сама переполнена этим чувством?
Крейтон до глубины души был потрясен ее кротким и тихим признанием; он вновь обнял девушку.
— Никогда не думал, что смогу полюбить женщину так, как люблю тебя, Энн. И при этом чувствовать себя столь беспомощным и бессильным.
— Есть люди, так и не испытавшие того чувства, которое владеет нами, и я хочу пронести его с собой через всю жизнь. Я смогу достойно, лицом к лицу, встретить завтрашний день, если эту ночь ты подаришь мне; воспоминание о ней будет мне щитом от грядущих бед и невзгод.
— Энн!..
—
— Господи! — простонал он. — Энн, ты понимаешь, на что ты обрекаешь себя?
— Все равно, ничего страшнее, чем потерять тебя, на свете нет.
— Если я смогу бежать, найду способ выбраться на волю, то может быть, сумею обернуться меньше чем за месяц…
— Что от этого изменится? Король по-прежнему будет настаивать на моей свадьбе.
— Я включу этот вопрос в условия сделки. Яков не узнает имен изменников, если не предоставит тебе свободу.
— Но Яков взбеленится, как и ваш король.
— Пусть. Но никому не удалось заставить Якова отказаться от Мэгги, которую он любит. Может быть, он почувствует сходство нашего положения.
— Ты думаешь?..
Впервые за все время в глазах Энн засветилась надежда.
— Я люблю тебя, и мне ничего не страшно. Пусть король вспомнит, что он мужчина, способный любить. Я добьюсь своего.
— Если только сумеешь бежать от Донована Мак-Адама. Если сумеешь довести до конца свое дело. Если успеешь заключить сделку вовремя… Боже, Эндрю, почему весь свет против нас?!
— Будем воевать с целым светом, Энн, если это понадобится.
— Тогда мы оба должны верить нашей любви, чтобы иметь силы для испытаний. Обними меня, — прошептала девушка, — в залог того, что наши слова не пустой звук. Подари нам эту ночь.
Ее губы были так близки, а лучащиеся любовью глаза так влекли, что Эндрю обо всем забыл. Эта ночь была их, чувство опасности растаяло, как снег на майском солнце… Эндрю решил взять на себя ответственность за будущее девушки. Энн не будет принадлежать никому другому, пусть ему придется заплатить за это жизнью. Наклонив голову, он прикоснулся губами к нежным губам Энн. Поцелуй был легким, даже робким, но Эндрю чувствовал, как ее тело расслабляется в его объятиях…
— Я… Я не знаю, что надо делать дальше, — выдохнула она.
— Тсс! Ничего делать не надо. Поцелуй меня, Энн.
Закрыв глаза, она подняла к нему лицо, и Эндрю крепко поцеловал ее, помедлив, пока она не вернула ему поцелуй; его руки освободили волосы Энн от заколок, и они переливающейся темной массой рассыпались по ее плечам. Ее охватил на мгновение страх неизвестности, но их губы вновь слились в поцелуе, и страх растаял, уступив место иному, непонятному девушке чувству.
Во всем мире для нее оставалась только одна надежная опора — это Эндрю, и Энн прижалась к нему; почувствовав, как он поднимает ее на своих сильных руках, девушка уронила голову на его плечо, затем ощутила мягкость постели. Эндрю лег рядом, полуобняв ее, и пальцами свободной руки стал расстегивать застежки и крючки ее платья. Энн задрожала, но не пыталась его остановить. Тела коснулся холодный воздух, но на помощь пришло спасительное тепло его рук. Энн изумило, что эти жесткие мозолистые пальцы могут ласкать ее с такой нежностью. Эндрю чувствовал ее страх и двигался неспешно, чтобы не испугать Энн, постепенно пробуждая чувства в девушке.