Любовница Черного Дракона
Шрифт:
Эжен обернулся. Светлые брови удивленно приподнялись, будто де Виньи был изумлен недогадливостью ведьмы. Он отошел от камина, устроился в кресле напротив и сложил на животе сплетенные вместе пальцы.
— Все дело в зависти. Аделин терпеть не могла ведьм из-за их врожденных способностей. Поделившись с ней своей тайной, ты навсегда стала ее врагом.
— Но ведь я не сделала ей ничего дурного!
— А необязательно делать что-то дурное, Нарцисса. Порой достаточно быть не такой, как остальные, — развел руками де Виньи. — Следующий вопрос.
— За что вы убили
Барон молчаливо посмотрел поверх плеча Нарциссы и чуть улыбнулся.
— Это был несчастный случай. Она любила, когда ее душат во время… — он красноречиво приподнял брови, и его правую сторону исказила плотоядная усмешка. — Она резко подалась назад, и петля затянулась туже, чем обычно. Я ничего не успел сделать.
На душе сделалось мерзко, словно ее вываляли в грязи. Светлая добрая Аделин, любящая прогулки по саду и мечтавшая однажды стать добропорядочной женой и матерь, никак не была похожа на ту, о которой сейчас говорил де Виньи. Мысли скакали в голове, словно горошины, упавшие на пол.
Нет, Аделин не могла рассказать. Бред какой-то! Но откуда тогда барон узнал о ее способностях? Родители не сказали бы. Какими бы они ни были, но признать дочь ведьморожденной — значит заклеймить себя еще больше. Значит, все же Аделин.
На подоконник села мелкая красногрудая птичка и, обведя гостиную черным глазом, громко чирикнула, сорвалась вниз.
— Мы с тобой очень похожи, Нарцисса, — наклонил голову Эжен. — Оба не умеем останавливаться вовремя. Обоим интересно, когда ставки повышаются. Кстати, — он руку в карман сюртука руку и вытащил шпильку с красным камнем. Нарцисса автоматически потянулась к прическе, и ту же секунду в груди разлился холод. — А твой опекун в курсе, что ты его используешь?
Держи друзей близко, а врагов — еще ближе. Особенно таких, как де Виньи — холодного, расчётливого, одержимого до одури собственной идеей, а потому непредсказуемого, как землетрясение на островах Южной Коалиции.
Нарцисса смотрела из окна гостиной вслед барону, шагающему прочь от замка. Между зеленых кустов промелькнул серебристый кафтан, и де Виньи, на мгновение остановившись возле кованой калитки, повернулся в сторону замка. Взгляд устремился в аккурат на окна гостиной, и ведьма тут же отшатнулась. На красивом лице барона промелькнула мерзкая усмешка. Он знал, что она следит за ним. Но ему больше всего нравилось ощущение собственной власти.
Артефактор мог бы вынудить Нарциссу пойти вместе с ним — ни слуги, ни охрана не смогли воспрепятствовать ее добровольному уходу. Но вместо этого де Виньи предпочел уйти, оставив ведьму в полной растерянности. Ему было мало просто так заполучить желаемое. Будучи моральным садистом по натуре, барону нравилось наблюдать за душевными терзаниями жертв. В сознании Нарциссы ясной картиной раскрылось понимание в общем-то пустого визита: де Виньи пришел, чтобы показать — ей никуда не сбежать и не спрятаться от него.
Не умеет останавливаться и любит повышать ставки. Де Виньи захватывала сама игра. Забрать сейчас с собой ведьму, значит, лишить себя удовольствия наблюдать чужое отчаянье. А он как всякий психопат не мог отказать
Нарцисса скривилась. Увидев страх на ее лице при виде шпильки, барон гадостливо улыбнулся и сообщил, что его ждут дела. Только что сидел в глубоком кресле и, самодовольно ухмыляясь, крутил в длинных холенных пальцах артефакт, — и вот его уже нет. Только терпкий парфюм с древесными нотками да ватные от страха и волнения ноги напоминали ведьме, что перед ней был не призрак, а реальный человек.
Со стороны города донесся тяжелый гул колокольни — башенные часы на Торговой Площади отбивали двенадцать часов дня.
— Обед подан, ваша светлость.
Нарцисса вздрогнула и обернулась. На обычно невозмутимом лице Стивена проскользнула тень обеспокоенности.
— Мерзкий человек этот барон, — ведьма зябко поежилась и сцепила пальцы. От беспокойства в висках начало неприятно ломить. — Очень мерзкий. Скажите, от лорда Валлори нет известий?
— К сожалению, нет, — ровно отозвался дворецкий, однако в голосе проскользнула едва слышная нотка растерянности.
Нарцисса отошла от окна и внимательно посмотрела на Стивена.
— Марси сказала, что у барона была подписанная королевой бумага. Что это за бумага?
— Он — доверенное лицо Ее Величества королевы Виттории в составе следственной группы. Она наделила его полномочиями следователя, — озадаченно нахмурившись, дворецкий торопливо добавил: — Не мог не пустить его.
Конечно, не мог. Будучи в столице, он вряд ли бы допустил де Виньи на порог дома. Однако сейчас, с одобрения самой королевы… Интересная картина вырисовывалась. Но она совершенно не нравилась Нарциссе. Смутные подозрения терзали душу. Но не обретая формы, они разрастались до невиданных размеров. Будь Натаниэль дома, де Виньи вряд ли бы осмелился заявиться в замок с видом человека, которому все дозволено.
Черт бы побрал Дрейка! Где его носит?! Шанс обещал, что они вернутся самое позднее через три дня. Однако прошла практически неделя, и ни от Шанса, ни от Натаниэля не было вестей.
— Все в порядке, Стивен, — механически улыбнулась Нарцисса. — Вы сделали все, что смогли. Я прогуляюсь. Пообедаю позже.
Вымощенная светлым кирпичом дорожка змеилась между кустами заозерских роз. Она огибала мелкий искусственный пруд, ведя в дальней беседке, где ведьма любила проводить время. За беседкой начиналась небольшая роща с разлапистыми деревьями, похожими на столичные клены.
Лишь оказавшись под тенью деревьев Нарцисса с удивлением поняла, что никогда не была в этой части сада. Она растерянно огляделась. Беседка с ее белоснежными колоннами осталась далеко позади. Сквозь сочную зелень пробивались солнечные лучи, которые ложились яркими пятнами на мелкие розовые цветы. С низкой ветки резко вспорхнула мелкая птица, потревоженная чужим присутствием, и, громко оглашая рощу мелодичным возмущенным свистом, исчезла в кронах деревьев. Здесь не было слышно ни окриков садовников, ни шума отдаленного шума города. Только заливистое пение дроздов и пестрых птиц, похожих на южных, которых Нарцисса видела в энциклопедии еще в далеком детстве.