Любовница Черного Дракона
Шрифт:
Рудольф и Натаниэль многозначительно переглянулись, и гном, загадочно усмехнувшись, произнес:
— Королева мертва. Да здравствует король! Кстати, — обратился он к Эржабет, которая сделала вид, что отвлеклась соседний куст роз, — как насчет того, чтобы отобедать в “Золотой розе”? Местный повар творит настоящие чудеса из баранины.
— С радостью, — отозвалась модистка, и бледноватые щеки под слоем симальской пудры приобрели нежный розоватый оттенок.
Оставив наедине странную пару, Дрейк поспешил к Драконьему Источнику.
Нарцисса сидела на траве с закрытыми глазами и, подставив лицо солнышку, довольно жмурилась. Легкий бриз играл темными прядями, распущенных волос, а на коленях покоился эскизник и карандаш. Она все еще была бледной и изможденной — казалось, что от былой Нарциссы осталась лишь тень. Но она была жива.
Натаниэль подошел, стараясь не спугнуть, и тихонько сел рядом.
— Он снова разговаривает, — сказала Нарцисса, не открывая глаз. — Я снова слышу его перезвон.
— Никогда бы не подумал, что Источник будет искать собеседника, — произнес Дрейк, чувствуя себя одновременно счастливо и неловко. — А разве Источник может разговаривать?
— О! Еще как! Жалуется, что его почему-то никто не хочет слышать.
Пододвинувшись, ведьма прижалась затылком к груди Натаниэля и глубоко вздохнула, как человек наконец-то сбросивший с себя тяжкую ношу. Теплое облако розмарина и бергамота объяло Дрейка. Он инстинктивно обнял Нарциссу и зарылся носом в темные шелковистые волосы.
Какое-то время они оба молчали, слушая тихий рокот Источника.
— Как думаешь, он больше не вернется? — вдруг спросила ведьма. Она старалась говорить спокойно, однако Дрейк все равно услышал тревогу.
Он нахмурился.
— О ком ты?
— О де Виньи.
— Думаю, у барона есть куда более важные дела, — ухмыльнулся Натаниэль и прижался губами к прохладному лбу. — Теперь главный артефактор является почетным пациентом в клинике для душевнобольных. Знаешь, в Ореховой Роще очень хорошая охрана. Любая тюрьма позавидует.
— И все-таки это страшно: вот так жить, — и однажды потерять разум.
— Он давно потерял его. Человек, идущий против всех законов морали, рано или поздно теряет разум. Де Виньи нравилось чувствовать себя выше других людей, и Виттория всячески ему попустительствовала. Разумеется, история все приукрасит: Виттория будет жить в памяти людей, как королева, развивавшая науку, а де Виньи — как гениальный артефактор. Но истина от этого не меняется. Каждый получил, что заслужил. Меня другое беспокоит…
Нарцисса чуть отодвинулась и внимательно посмотрела в синие глаза. На бледном лице застыла растерянная улыбка.
— Да, нам будет трудно ужиться друг с другом, — совершенно серьезно проговорила она. — Но я ведьма. Это такая же данность, как и то, что ты — дракон. Я не собираюсь отказываться от себя и того, что умею…
— Ты всегда будешь нападать? — устало проговорил Дрейк и лег на траву. Смуглые сильные пальцы ухватили тонкое запястье, и, возмущенно взвизгнув, Нарцисса уперлась ладонями в крепкую мужскую грудь. — Нам, правда, придется договариваться друг с другом. А еще привыкать к обычной мирной жизни. Но это того стоит.
— Ты никогда не говорил, что любишь меня, — ведьма залилась краской, а серые глаза прищурились, будто она искала подвох в его словах. — А еще мы ни разу не были на свидании.
— А куда ты хочешь?
Она неопределенно пожала плечами и провела пальцем по спинке носа Натаниэля.
— Не знаю. В Эрвендейле есть театр?
— Конечно! И кажется сегодня вечером там дают «Деву из Юнь-Лин». Пойдем?
Ведьма рассмеялась и вместо ответа нежно коснулась губами кончика носа Натаниэля.