Любовница Черного Дракона
Шрифт:
Над поместьем расползался такой густой туман, что казалось его можно ножом разрезать. Он отлично укрывал одинокую фигуру, спрятавшуюся между деревьев небольшого леса, примыкавшего к поместью.
Натаниэль поднял голову и, прикрыв глаза, медленно втянул воздух. “Двадцать человек”, - прохрипел Дракон. Он разливался огнем по жилам, медленно ворочался за грудиной, однако не требовал выпустить его наружу. — “Они обходят дом, как дети водят хороводы вокруг праздничного дерева. Вооружены и готовы стрелять на поражение в любого, кто осмелиться подойти ближе, чем на десять
Холодный драконий взгляд выцепил из тумана аккуратно подстриженные кусты волчьей ягоды, которые служили живой изгородью. Над ней искрилось голубоватое магическое поле.
Натаниэль поднял с земли камень и швырнул поверх кустов. Поле яростно зашипело и изогнулось белесыми молниями. Раздался неприятный глухой треск, — и в сторону Дрейка полетел мелкий песок. Все, что осталось от камня.
Над головой послышалось хлопанье птичьих крыльев, заставив Дрейка инстинктивно пригнуть голову.
— Кроха…
Малиновка уселась на плечо Натаниэля и ткнулась лбом в шею. Потом резко взмыла и нетерпеливо закружила над ним. Он выдохнул и, стараясь не шуметь, последовал за птицей.
Брешь обнаружилась между двумя кустами, там, где заканчивалось одно поле и начиналось другое. Дрейк привычно бросил камень. Однако тот пролетел между кустами и глухо шлепнулся на темнеющую траву.
Через четверть часа, ведомый малиновкой, Натаниэль проскользнул в неприметную дверь, за которой скрывалась испещренная временем лестница. Подобными ходами пользовались слуги. Но сейчас здесь царила давящая тишина, изредка прерываемая собачьим лаем. Совсем рядом прошагал охранник и внезапно остановился рядом с дверью. Поворачиваясь, заскрипела медная ручка, и Дрейк тотчас прижался спиной к стене, старась не выказывать лишнего шума. В голове промелькнуло несколько вариантов, что делать дальше. Однако чей-то сердитый голос окликнул охранник, и тот отошёл от двери.
Натаниэль облегченно выдохнул: не так сложно убрать охранника, как избежать шумихи. Из-за одного пропавшего человека все могло полететь к чертям.
Первая же дверь привела его в просторный кабинет. Медовые отблески огня расплескались по темным панелям. Над камином висел портрет барона в тяжелой раме. На полу лежал онтаровские пушистый ковер, тяжелые шкафы с книгами и невысокий комод с графином воды. Дрейк мельком отметил, что барон падок на излишнюю роскошь.
— Доброй ночи, лорд Валлори. Честно говоря, я порядком устал дожидаться вас.
Де Виньи сидел за письменным столом, держа в одной руке револьвер, а в другой бокал с крепким северским. Шумно отхлебнув из бокала, он указал дулом на кресло. Эжен растерянно улыбался, как человек, залпом опустошивший бутылку коньяка. Однако серебристые глаза отливали знобящим холодом, не оставляющим никаких сомнений в двух вещах: первое — что де Виньи не преминет воспользоваться оружием, и второе — что барон окончательно тронулся рассудком.
Натаниэль осклабился. Зная де Виньи, можно было ожидать всего. В том числе и пули из яманского серебра.
— Здесь пули из яманского серебра, так что не заставляй меня ждать, — подтвердил его догадку Эжен, и улыбка превратилась из растерянной в глуповато-мальчишечью. — Странно, не правда ли? Мы оба сражаемся на одной стороне, но в то же время вынуждены быть врагами.
Дрейк сел напротив него и скрестил руки на груди. Пальцы начало покалывать от собирающейся на кончиках магии.
— Взрыв в Эрвендейле — твоих рук дело?
Де Виньи отрицательно покачал головой. Глаза застелила мутная пелена, и в ту же секунду Натаниэлю показалось, что на него смотри изможденный глубокий старик. Барон тряхнул головой, и наваждение пропало.
— Ты серьезно считаешь, что я ради какой-то ведьмы стал бы так рисковать? — де Виньи невесело рассмеялся и помахал револьвером, как дирижерской палочкой. — Какой бы Нарцисса не была, она того не стоит.
— Ты бы убрал револьвер, — холодно посоветовал Натаниэль. — Лишний шум — лишние жертвы.
Барон снова рассмеялся и погрозил револьвером Дрейку, как мать грозит пальцем ребенку.
— Я бы так и сделал… Но черт его знает, что таится в твоей драконьей голове?
— Чего ты хочешь?
Вопрос заставил опомниться барона. Оружие с грохотом опустилось на столешницу, и де Виньи резко подался вперед.
— Гарантии, — прошипел он с яростью безумца. От него разило коньяком и страхом. — Мне нужны гарантии, черт возьми. Если обещаешь, что сохранишь мне жизнь, я расскажу тебе все. Все, что знаю.
Взирая на артефактора с холодной отрешенностью, Натаниэль усмехнулся.
— Ты не тот человек, которому дают подобные обещания.
Серебристые глаза бешено заметались, и лицо де Виньи исказила жутковатая гримаса.
— О поверь! У меня есть кое-что такое, что развеет все твои сомнения. У меня есть не только факты, но и доказательства. Улики. Письма. Вещи. То, что можно обратить против исчадия самой Бездны!
Чем больше барон говорил, тем больше Натаниэль убеждался: разрушение архонского алмаза окончательно повредил рассудок де Виньи. Но это не делало его менее опасным.
— Ну и кто это исчадие Бездны?
Эжен довольно ухмыльнулся и, наклонив голову набок, заговорщицки прошептал:
— Виттория.
Натаниэль бывал во дворце много раз. Он помнил длинные богато украшенные коридоры еще с тех времен, когда на стенах висели тяжелые кованые канделябры вместо осветительных артефактов, а портретов королевской династии было так мало, что пустые места украшали фресками с изображениями Семи Богов. Сейчас же фрески были спрятаны за изумрудными шелковыми обоями, а представители династии Нортширов высокомерно смотрели с полотен.
Королева Виттория имела множество привычек, одной из которых являлось чтение в закрытой библиотеке перед сном. Однажды Дрейк побывал там. Задолго до того, как погибла Лилибет, а он сам оказался в ссылке на Черных Болотах. Несчастная Лили, сама не зная того, оказалась лишь пешкой в чужих руках. А с пешками никто никогда не церемонился.