Любовница Каменных Драконов
Шрифт:
– Я заберу ее, - продолжал меж тем Хью, - и будем считать, что мы друг друга не видели и даже не знаем о существовании друг друга.
– Я не отдам тебе дочь!
– взвилась Мэлани, и Хью зашипел совершенно по-змеиному, разевая рот словно птица, не умеющая говорить - клюв.
– Ты еще нарожаешь себе щенков!
– выплюнул он с ненавистью.
– Эти два жеребца не оставят тебя пустой! Будешь раздвигать ноги и вытуживать их ублюдков каждый год! А мне верни мою дочь! Мою! Я ее отец, она моя!
– Нет,- вместо Мэл ответил Алан.
– Ты не получишь ребенка, Феникс. Ты не получишь ничего. Надо быть
Хью от злости просто зарычал, напрягая плечи, сжимая кулаки так, что затрещали на его запястьях рукава. Пламя, крыльями взлетевшее за его спиной, вмиг сожрало его рубашку и раскалило кожу как метал в горниле.
– Это кто и кому раздаст оплеух сейчас, - рычал он, выпуская алые крылья.
– Огнем ты нас не напугаешь, - хищно пророкотал Алан, отодвигая Мэл дальше себе за спину. Рэй злобно рявкнул, огрызаясь, обрастая чешуей.
– Камень не чувствует боли и ожогов.
– Камни плавятся и лопаются в вулкане!
– выкрикнул Хью, и оба брата, сорвавшись, как по команде, рванули к нему и одним толчком выбили его из окна, уронив пылающий факел вниз, в дождливую ночь.
Каменные и огненные крылья раскрылись одновременно - и сплелись, схлестнулись, мгновенно раскалившись и став одного цвета - алого, как раскаленный металл. Драконы рвали когтями и зубами тело Феникса, а он раскаленным клювом разбивал их чешую, от жара ставшую мягкой и податливой.
Их рев и крик покатился всхлипами эха вдоль облицованной стеклом стены, и Мэл, кинувшаяся к окну и глянувшая вниз, увидела, как в огне сплетаются в последних объятьях рук братьев.
Она выкрикнула от страха и горя и в один момент оказалась нагишом на подоконнике разбитого окна. В ее лицо бил горячий воздух, поднимающийся кверху, развевая ее волосы, сверху с остервенением лупил дождь… Мэл раскинула руки и, не думая ни о чем, прыгнула вниз, вслед за своим врагом и за своими защитниками. Она не знала, сможет ли помочь им справиться с Хью. Но проводить и быть с ними до конца она могла!
***
Феникс рассчитывал напугать драконов, ведь огонь его всегда означал одно - смерть. Но, похоже, драконы что-то знали; знали, что не уйдут бесследно, даже если крылья и тела их сплавятся на Фениксе, превратившись в его саркофаг. И потому, раскаленные, обожженные, они сжимали крылья крепче, катясь вниз, вниз, ниже Башни, в Нижний мир, в темноту и смерть, утаскивая с собой и огрызающегося, дерущегося Феникса, ломая его перья, сдавливая его полыхающую грудь.
Они упрямо стискивали когти на его горячем, как лава, теле, и он, отбиваясь, чувствуя приближение земли каждой клеткой своего тела, кричал яростно и страшно.
– Вы упадете, а - никогда!
Братья, обнявшись, вцепившись раскаленными пастями в крылья Феникса, почти потеряли сознание от жара, и Феникс расталкивал их каменные крылья, извиваясь и теряя пылающее оперение, выбирался из клетки, созданной их крыльями с воплями и клекотом. Дождь кипел вокруг них, но не мог остудить накала. Облако пара застилало взор, обваривало Фениксу глаза.
– Еще немного, еще!..
Сверху раздался птичий клекот и крик, и Феникс краем сознания понял - то Мэл провожает их, голубой птицей кружась над ними.
– Я достану тебя!
– клекотал Феникс, бьющийся и освобождающийся.
– Я возьму тебя!..
Капля, тяжелая, крупная, изумрудно-зеленая, вдруг упала Фениксу на клюв, и он с изумлением ощутил ее мертвенный холод. Капля с шипением испарилась, а он вдруг сообразил, что не может раскрыть клюв. Тот остыл и превратился в кусок блестящего металла…
Феникс заорал, чувствуя, нет, слыша, как эти капли падают, колотят по мягкой раскаленной драконьей чешуе, впитываются в их кожу, и драконы оживают, словно их объятые болезненным жаром головы поливают холодной водой. Их крылья стали снова жесткими, драконы раскрыли их, и земля перестала приближаться так пугающе скоро.
А Мэл все кружила над ними, роняя изумрудные слезы, и они смертельной морозной тоской сковывали тело Феникса. Братья оживали, а он, бьющийся, вырывающийся, сражающийся, замирал, все больше становясь неподвижным.
Скоро драконы разжали объятья, и Феникс - металлический, почти застывший до неподвижности, - рухнул вниз, на землю, теряя и обламывая перья.
Он покатился по камням, теряя птичий облик. Скулы его саднило, лицо было исцарапано, рука переломана то ли в падении, то ли драконьей пастью. Сердце его бешено колотилось, и ему, ползущему по земле, все еще казалось, что он летит, что мир вокруг него движется с бешеной скоростью. Он цеплялся здоровой рукой и полз, все еще думая о том, что убежит, освободится, спрячется, отлежится, а потом снова придет за девчонкой, но уже когда Мэл будет одна…
Возможно, он произносил это вслух - то, как хочет полакомиться ее силой и плотью. Возможно, он вспоминал, как сладка на вкус человеческая кровь. Но, так или иначе, а шаги идущей за ним Мэл он не расслышал, точно так же, как грозный звон собственного потерянного пера.
Огромное маховое перо удобно легло в ее ладонь, пропело коротко, сверкнув в воздухе и вонзилось в спину Хью, дробя его кости и отыскивая черное полыхающее сердце.
В воздухе разлился сладкий аромат меда, настолько едкий, что Мэл зажала руками рот и нос, чтобы не задохнуться в ядовитой сладости. То, что только что было человеком, сейчас превращалось в камень, гладкий, прозрачный, как капля застывшей смолы. Очертания человеческого тела в его желтой толще лишь угадывались.
Мэл отступила назад и почувствовала на своем теле драконьи жадные лапы. Дракон подхватил свою самку, прижал к своему телу; он был все еще горяч, и Мэлани поняла, как продрогла - под дождем, обнаженная…
– Ты неосторожна, - пророкотал дракон, изогнув шею и заглядывая в ее глаза своими, золотыми и опасными.
– Ты теперь должна беречь себя.
– Я буду осторожна, Алан, - пообещала Мэл, прижимаясь к жесткой чешуе и прикрывая глаза.
– Летим отсюда.
Алан смолчал. Он тяжело взмахнул крыльями и поднялся в воздух. Над местом, где Феникс пал, он сделал круг, и Мэл видела, как мстительный Рэй, выписывая круги вокруг медового яйца, закапывает его, брезгливо, как падаль, расшвыривая землю мощными драконьими лапами…