Любовница Каменных Драконов
Шрифт:
– А ты была с ним честна?
Темные глаза Рэя, так похожие на глаза Алана, казалось, заглядывали в самую душу, и Мэл лишь кивнула.
– Я не посмела бы обмануть его, - ответила она.
– Рэй… я люблю тебя. Ты знаешь. Но и Алан… Алан мне так же дорог, как и ты. Но я так долго не обращала на него внимания… Так долго думала, что он никуда не денется. Так долго считала его своим…
– Он твой, - ответил Рэй, внимательно рассматривая печальное лицо Мэл.
– Иначе и быть не может. Он всегда был твоим, с тех пор, как учуял в тебе ведьму.
– Тогда почему же он ушел? Почему?
Рэй задумчиво пожал плечами.
– Эта связь непонятна ему и пугает. Пугает твоя власть над ним, пугает свое желание верить тебе, хотя разум твердит ему, что ты лжешь. Он усматривает в этом влечении свою слабость и свою погибель. Алан всегда был осторожным.
После знакомства с Птицеловом на горле Рэя остался глубокий шрам и голос дракона теперь был хриплым, ломающимся, очень похожим на голос каменной головы, что лежала в пещерах под замком. Тот же тембр, те же интонации. Сходство было такое невероятное, что вздрагивали слуги и начинали озираться по сторонам.
А забытая всеми в тревожной суете последних дней Почтенная Мать осмелилась даже явиться в покои драконов, абсолютно уверенная в том, что это говорит ее супруг, старый дракон. Вероятно, она рассчитывала вернуть расположение старого правителя; или, быть может, напомнить ему, что она все же является его женой. А значит, не пустое место во дворце!
Так же она рассчитывала хитростью принудить его приструнить зарвавшихся и отбившихся от рук мальчишек, которые ее не уважают и ни в грош не ставят. Но увидев вместо мужа Рэя, развалившегося в кресле правителя, обложенного со всех сторон подушками, Почтенная Мать пискнула и дала задний ход, намереваясь бежать.
Но желтые шелка ее одежд были очень яркими для того, чтобы она смогла ускользнуть незамеченной. Темные глаза Рэя стали даже не золотыми - алыми от злости, когда он увидел родительницу.
– Нет-нет-нет, Почтенная Мать!
– злобно хрипнул он, поднимаясь со своего сидения.
– Куда же вы? Не уходите! Смотрите - я сам иду вам навстречу, чтобы поприветствовать вас!
Почтенная Мать замерла, соображая, что бы значила эта странная приветливость вкупе с раскаленными от гнева глазами.
– Моя собственная мать, - зло и горько заметил Рэй, меж тем неспешно приближаясь к матери.
– Ты не самое страшное зло, хотя, признаться, куда уж хуже? Плести интриги за нашими спинами… Впускать в дом кого попало. Врагов! Наших врагов! Мы ведь твои сыновья. Неужто в твоей маленькой душонке нет ни капли привязанности?..
– Не понимаю, о чем ты, - трусливо ответила Почтенная Мать, отступая от зловещего Рэя.
– Я наоборот, всегда желала вам только добра.
– Добра, - повторил Рэй задумчиво, рассматривая мать.
– Почему-то твое добро приходит с целым мешком калечащих инструментов.
– Не моя вина, - визгливо воскликнула Почтенная Мать, - что вы хотите слушаться матери! Все беды у вас из-за этой, - она коротко кивнула на Мэл.
– А я хотела тебе счастья!
– С Нагиней, - уточнил Рэй.
– Ну и что!
– заверещала Почтенная Мать, краснея лицом.
– Ну и что! Я люблю Нагов, они совершенно приятные существа! Они…
– Так и вышла бы замуж за Нага сама, - резонно заметил Рэй.
– Зачем же мне их подсовывать?
Почтенная Мать презрительно скривила губы:
– За Нага?
– со смехом произнесла она.
– После дракона? Ты еще составатай меня за пастуха или сборщика риса!
– Ну уж нет, - ответил Рэй, невольно передернув плечами.
– Я не желаю ничего дурного ни сборщикам риса, ни пастухам. Ни каким другим существам. Наказания достойна ты, а не они.
– Наказания?
– переспросила Почтенная Мать, изготовившись плакать.
– То есть, вот ты как со мной за мои труды? За мои бессонные ночи?
Рэй не слушал ее жалобы. Щелчком он подозвал к себе прислужников, они придвинули огромный куб и сдернули с него ткань.
– Нравится?
– спросил Рэй у матери.
Под покрывалом скрывался огромный аквариум. На светлом кварцевом песке из раковин и камешков была построена целая деревенька, с красивыми домиками, с крутящимся колесом водяной мельницы, с мостиком через реку. Пышные водоросли тянули свои пушистые кроны к свету, стайки мелких быстрых рыбок металлическими искрами вспыхивали в зеленых зарослях. Толстопузые желтые и коричневые лягушки метались над фигурками божков.
– Ай!
– воскликнула Почтенная мать, прижимая руки к груди и мгновенно забывая об опасности.
– Это же точь-в-точь моя деревня! А вон дом моего отца! А вон в той роще мы резвились…
– Значит, ты не сильно будешь страдать, - заметил Рэй.
– Ибо отныне быть тебе желтой рыбой, безмолвной и слабой.
Наверное, Почтенная Мать и не заметила, как обернулась в толстую круглую рыбу и затрепыхалась в ладонях Рэя. Он аккуратно погрузил ее в воду, и она заметалась, как безумная, меж прозрачными стенами аквариума.
– Я даже подарки тебе буду дарить, - заметил Рэй, щедро сыпанув пригоршню жемчугов и разноцветных драгоценных камней в воду.
– Все, что пожелаешь. Только уже не буду слышать глупости, которые ты говоришь.
Желтая рыба металась в прозрачной воде между падающими в песок драгоценностями, и в ее рыбьих круглых глазах читался ужас.
– Ничего, - хладнокровно заметил Рэй, отирая руки.
– Если поумнеешь, я верну тебе человеческий облик. Так что все зависит от тебя.
***
Башню окружали тучи.
С тех пор, как умер Птицелов, Алан оставался в своих апартаментах, будто прятался в этих грозовых облаках, в вечно ворчащем громе и сполохах молний. Он будто бы подсознательно это делал. Оставался в том времени, когда к нему такой же грозовой ночью явилась Мэл и позвала за собой.