Любовница Каменных Драконов
Шрифт:
– Ведьма!
– с мукой в голосе простонал Алан.
– Да, - ответила Мэл.
– Твоя Ведьма. Рэй говорит, что это самое прекрасное чувство, которое только может родиться на свете - любовь между драконом и его Ведьмой. Когда ему подчинишься, нет никого, кроме влюбленных. Тогда, только тогда чувствуешь себя единым целым… Помнишь, ты хотел стать со мной единым целым, чтобы спасти брата? Отогреть его? А самого себя ты спасти не хочешь? Хочешь, чтоб огонь сожрал тебя изнутри?
Алан не ответил, потому что не мог ответить. Потому что пил дыхание Мэл, без которой тосковал и медленно угасал. Его горячие руки спешно
И Рэй, выступивший из темноты, не показался ему лишним. Его появление не царапнуло больно ревностью. Алан словно иначе посмотрел на брата; ему казалось, что он видит самого себя в зеркало. В зеркальном отражении мужчина неспешно стаскивал с плеч промокшую под дождем сорочку и смотрел, проникая взглядом в самое сердце.
Когда-то ведь они были единым целым?..
Мэл стащила с Алана одежду, уложила его на кожаный диванчик для посетителей - чуть скрипнула кожа под опустившимися на него разгоряченными телами. Она легла, прижалась к Алану прохладной грудью, отогреваясь об его жар, целуя Алана, а Рэй, склонившись и откинув с ее спины ее длинные влажные волосы, оставил горячий поцелуй на ее коже, высоко, почти у самой шеи.
Он расположился у Мэл за спиной, уселся, обхватив бедра лежащего Алана ногами. Движения его были неторопливы и плавны. Поднял Мэл, откинул ее себе на грудь, чуть удерживая ее ладонью за подрагивающее от прерывистого учащенного дыхания горло, заставил выгнуться ее грудью вперед, к ласкающим ладоням Алана. Мэл в перемешивающемся холодном свете вспыхивающих молний и теплом - от настольного светильника, - была прекрасна, как выточенная из драгоценного хрусталя статуэтка.
– Смотри, - произнес Рэй, все так же удерживая Мэл, - она вся твоя. Ее грудь ждет твоих рук. Разве нет? Я держу ее, держу для тебя. Мы вдвоем будем решать, сколько она получит ласки и любви. Мы будем решать, когда достаточно. Она наша. И всегда такой будет.
Ладони Алана скользили по прохладному телу женщины, поглаживали груди, щекотали соски, ставшие маленькими и жесткими от холода и чувствительной ласки. Мэл извивалась и стонала, прижимаясь раскрытым горячим лоном к члену Алана, и он чувствовал, как женщина становится все горячее и все влажнее там, между ног, пока он ее ласкает и гладит. Он медленно массировал ее соски, чуть вдавливая их чуткими пальцами в мякоть груди, и Мэл, все так же удерживаемая Рэем, извивалась и нетерпеливо терлась о встающий член Алана, виляя бедрами.
Пальцы Алана, прочертив атласно заблестевшую полосу на коже Мэл, скользнули с ее груди на живот, обведя приятную округлость женского тела, а затем забрались меж ее ног, легли на самое чувствительное, горячее местечко. Мэл взметнулась, но Рэй, целуя ее, не позволяя ей выкрикнуть ни слова, принудил ее оставаться на руке Алана и принимать его ласки.
Рука Алана двигалась, лаская женщину; Мэл глухо стонала, извивалась и дрожала всем телом, а Рэй будто бы пил каждый звук, вырывающийся из ее горла. Рука Алана жестко ухватила Мэл за талию, пока он ласкал ее - долго, до криков, до беспомощных животных стонов, - и Рэй отпустил ее, позволил улечься на грудь Алану, чтобы именно ему достался поцелуй ее дрожащих губ вместе с последним, самым сладким и самым беспомощным оргазменным стоном. Язык Алана проник в ее рот, лаская ее язык, и Мэлани в сладком безумстве запустила ноготки в его волосы, приникая к любовнику, прижимаясь крепко-крепко, будто желая слить воедино ритмы их сердец, перемешать кровь и раствориться друг в друге.
Тело Мэл пылало в руках Алана, бедра ее дрожали под ладонями Рэя. Тот склонился над ее спиной, исцеловывая, оставляя дорожку теплых прикосновений от лопаток и ниже, ниже, до самой поясницы. Его пальцы то поглаживали Мэл меж ягодиц, то ныряли в ее истекающее соком лоно, и она чуть заметно вздрагивала.
Рэй приподнял ладонями округлые ягодицы Мэл, и член Алана скользнул в тело Мэлани, вызвав у женщины полный удовлетворения вздох. Алан, обхватив женщину, целовал и целовал ее, подавшись вперед, погружаясь в ее сладкое, желанное тело. Его движения в ее теле были неспешными, глубокими, и она вскрикнула, когда руки Рэя подхватили ее, заставили сесть, принять в себя член Алана глубже.
Рэй целовал ее разгоряченный, возбужденный рот, ласкал Мэл языком, заставляя ее двигаться на члене Алана быстро и сильно, изнывая от наполняющих ее обжигающих ощущений.
– Смотри, - хрипло шептал Рэй, и его глаза сверкали золотом над плечом Мэл, - разве ты подчиняешься ей? Нет; она тебе.
Рука Рэя скользнула между разведенных ног Мэл, пальцы нашли горящую желанием точку и принялись поглаживать ее, отчего женщина раскричалась, насаживаясь на член Алана яростно, сильно, нетерпеливо виляя бедрами.
Алан снова притянул ее к себе, уложил себе на грудь. Пальцы растянули ягодицы Мэл, и член Рэя скользнул между ними, чувствительно лаская сжавшееся пятнышко ануса.
Движения обоих братьев были неторопливые, словно ритуальный танец, поцелуи и ласки уносили Мэл в небытие, прекрасное и наполненное наслаждением. Она выгибала поясницу, подставляясь под вкрадчивые поглаживания члена Рэя, и постанывала, уже желая его в себя.
Словно уступая ее немым мольбам, Рэй склонился над ней, прижался плотнее обжигая горячей кожей. Но член его нажал не сзади, а рядом с членом Алана, на промежность, и Мэл ощутила, как в ее лоно проникает второй член, растягивая ее, топя ее в остром удовольствии, наполняя ее тело так, что и дышать-то страшно.
Она вскрикнула, попыталась вывернуться, но Рэй ей этого не позволил. Он обхватил ее, вжался в ее мягкие ягодицы бедрами, заставил ее трепещущее тело принять его целиком.
– И детей наших, - выдохнул Рэй, - она будет носить вместе. Так же, как носила мать нас с тобой.
Мэл дрожала, зажатая меж горячими мужскими телами. Ее лоно было наполнено через не могу, натянуто туго на два члена, которые теперь то двигались в ней синхронно, словно один огромный член, то по очереди, лаская ее бархатное чувствительное донышко и ныряя в самую чувствительную глубину.
Мэл кричала, сходя с ума, выгибаясь и млея, пока два дракона двигались в ней, все сильнее и быстрее, все резче, лаская и терзая ее. Она уже не понимала, чьи руки ласкают ее грудь и бедра, чьи губы пьют ее горячее дыхание вместе с поцелуями. Она не могла двигаться; она могла только покориться и замереть, подчиняясь жесткой ласке и чувствуя, как удовольствие подкрадывается, охватывая все ее тело, до кончиков пальцев. Она кричала, чувствуя, как ее лоно пульсирует и сжимается на двух членах, и как семя обоих братьев перемешивается в ее теле.