Любовница Обманщика
Шрифт:
Локи предложил мне руку, как только мы вернулись на землю. Я взяла ее, крепко прижимая к себе.
– А потом меня отпустили, - сказал он, махнув рукой.
– Как только Сигюн была мертва, Один и Тор появились и сняли с меня путы. И я стал свободен.
– Он горько рассмеялся.
– Смотреть, как Сигюн страдает в пещере, было моим наказанием.
Я сильно задрожала, и Локи обнял меня, целуя в макушку. Остаток пути до жилого комплекса «Фламинго» мы прошли молча. Дрожащими пальцами я набрала код входа. Потом открыла дверь, но Локи остался на тротуаре.
– Пошли, - сказала
– Если ты все еще хочешь, чтобы я вошел, - сказал он.
Я выдавила замерзшую улыбку, когда я потянулась к его руке.
– Конечно, хочу, - сказала я.
– Конечно, хочу.
ГЛАВА СОРОКОВАЯ
Когда дверь в мою квартиру закрылась за нами, я вдруг почувствовала смущение. Когда-то эта квартира принадлежала ему так же, как и мне. Но это было целую жизнь назад, и теперь я стояла в гостиной, глядя на него, дрожа, и не только от холода.
Локи взял мои руки в свои.
– Ты замерзла, - сказал он.
– Я этого не понимал.
– Его глаза потемнели на бледном лице.
– Я снова подверг тебя опасности.
Я покачала головой и потянулась к нему.
– Нет, - сказала я, выдавив слова сквозь стучащие зубы.
– Я в порядке. Мне просто холодно.
– Это не...
– он отошел от меня, его глаза были устремлены куда-то поверх моей головы.
– Когда Сигюн умерла, я...
– Его голос дрогнул, и он глубоко, прерывисто вздохнул, проводя пальцами по волосам.
– Что-то внутри меня тоже умерло. Навсегда, как я думал. А потом ты... когда мы отправились к Иггдрасиль, когда я понял, что подвергаю тебя опасности...
Его глаза закрылись. Он выглядел каким-то потерянным, его уверенность и гордость исчезли. Я потянулась к нему, притянула его губы к своим, холод встретил холод. Его руки обвились вокруг моей талии, и его рот открылся для меня. Моя дрожь прекратилась, когда тело расслабилось на его груди, его до боли знакомый язык вошел в мой рот, весь остальной мир исчез.
Когда мы оторвались друг от друга, я повернулась и прижалась к нему головой, прислушиваясь к ровному ритму его сердца.
– Но я в порядке, - прошептала я.
– Я здесь. Я здесь, с тобой.
Он долго молчал, его руки обвились вокруг меня, наши тела прижались друг к другу. Затем он глубоко, судорожно вздохнул.
– Прости, что я не дал тебе больше, - сказал он.
Я рассмеялась, уткнувшись ему в грудь.
– Локи, сколько смертных видели Асгард? Даже если я кому-нибудь скажу, мне никто никогда не поверит. Я шла по Биврёсту. Я видела Вал-Холл.
– Я повернулась, чтобы встретиться с ним взглядом, но он был все еще далеким, затуманенным.
– И все же, - прошептал он, проводя пальцами по моим волосам и шее, - я должен был дать тебе больше.
– Он перевел взгляд на окно, не смотря на меня.
Слова Одина эхом отдавались в моей голове: «Деньги, степень, семья. Все это я могу тебе дать».
Это то, что ты хотел мне дать?– подумала я и потянулась к его бледному лицу. Когда я коснулась его щеки, он вздрогнул, и его иллюзии улетучились.
– Ты не должен этого делать, - сказал я.
Он улыбнулся и отвернулся, глядя в окно гостиной.
– Нет, правда, - сказала я, проводя пальцем по его губам, обводя невидимые шрамы.
– Ты мне нравишься таким, какой есть.
Он посмотрел на меня, его совершенное лицо было непроницаемо.
– Я тебе нравлюсь уродом?
– Ты мне нравишься таким, какой есть, - сказала я. – Пожалуйста.
Он заколебался, а потом его иллюзии исчезли, и я увидела его, Локи, Бога-Обманщика Асгарда. Его волосы, как огонь, вздымались вокруг очень старого и очень дикого лица. Тонкие белые нитевидные линии расходились от глаз, губы пересекала толстая, сердитая рубцовая ткань там, где гномы Нидавеллира зашили ему рот.
Я наклонилась к нему и поцеловала шершавые губы.
– Ты очень красивый, - сказала я.
Я почувствовала, как его грудь задрожала, когда он засмеялся.
– А ты сумасшедшая.
Я улыбнулась.
– Ты сам отдал мне себя, - сказала я, встретив его дикие глаза на древнем, избитом лице.
– Именно этого я и хотела. Это все, чего я хотела.
Он наклонился, чтобы поцеловать меня, а затем подхватил на руки и понес в спальню. Мои пыльные свечи вспыхнули, когда мы вместе легли на подушки. Его теплое дыхание коснулось моей шеи, когда он наклонился к моему уху. Его голос был тихим и дрожащим, он шептал слова, которые я не знала, на языке, который я не знала. Но я уже слышала это раньше, подумала я. Где же я была…
На моем диване, поняла я. До того, как уехала в Исландию.
В последний раз, когда мы занимались любовью.
– Что это было?
– спросила я, проводя руками по его спине и под рубашкой. Его тело было неровным под моими пальцами, рубцовая ткань завязалась узлом и порвалась на его мышцах. Он молчал так долго, что я подумала, что он не ответит.
– Я связан с тобой, - прошептал он, наконец, его голос был хриплым у моей шеи. – Ты - часть меня.
– Ну, это...
– слова замерли у меня на губах, когда я посмотрела на него. Его глаза горели. Я прижала руку к его щеке, большим пальцем обводя шрамы, расходящиеся от его глаз.
– Я связана с тобой, - сказала я, встретившись с ним взглядом. – Ты - часть меня.
Он улыбнулся мне, его глаза наполнились светом. А потом он прижался своими грубыми, неровными губами к моим, и мое сердце забилось сильнее.
Впервые мы поцеловались без всяких иллюзий.
***
Его незнакомая кожа вздрагивала и трепетала от моих прикосновений. Я провела пальцами по его шее, обводя ключицу, а затем вниз по изгибам груди, где выступы твердой рубцовой ткани царапали мою ладонь.