Любовник для Курочки Рябы
Шрифт:
— Помню, конечно, — кивнула я. — Тогда еще лампочки в двух фонарях на самом опасном участке были разбиты. Мы сами просто чудом спаслись, когда встречали катер с Густавом и Кати.
— Ну, как-то нелепо выходит, — сказала Юлька. — Если ловушка была приготовлена для Ксюты, которая больше всех и пострадала, то как преступник мог быть уверен, что по лестнице будет первой спускаться именно она?
— Может быть, он сидел в укрытии, а когда увидел, что она начала спускаться, то вылез, разлил масло и смылся, — предположила
— Пойдем проверим твои слова! — оживилась Юлька.
Мы поднялись по лестнице до того злосчастного места, которое до сих пор выделялось из-за более темного цвета ступеней, чем остальная часть лестницы. И осмотрелись по сторонам.
После двухминутного осмотра стало ясно, что укрыться тут было негде. По обеим сторонам лестницы поднимались на метр вверх скалы. Конечно, устроившись за ними, можно было поднять руки и вылить масло на ступени. Но все дело в том, что, находясь за камнями, ограждающими лестницу, нельзя было увидеть, кто спускается по лестнице и вообще спускается ли по ней кто-либо.
Мы с Юлькой в этом убедились, потратив оставшееся до обеда время на то, что сидели то в одном, то в другом месте за скалами, пытаясь поставить себя на место преступника.
— Нет, — наконец вздохнула Юлька. — Ничего не видно.
И я ничего не понимаю. Либо Ксюта оказалась случайной жертвой какого-то хулигана, либо тут что-то не то.
Больше мы поговорить на эту тему не успели, потому что увидели Карла с Кати, которые явно обменивались не самыми теплыми репликами.
— В чем дело? — спросила я, подойдя к ним.
— Вот, Кати утверждает, что я во время обыска украл ее телефон, — возмущенно сказал Карл.
— И зажигалку Густава! — заявила Кати.
— Но у меня ничего этого нет! — возмутился Карл. — И ты все время торчала в номере, пока я осматривал его. Как я мог незаметно присвоить эти вещи?
Кажется, до Кати дошла справедливость этого утверждения.
— Но что же это такое? — простонала она. — Выходит, что наш с Густавом номер уже кто-то обыскал? Но кто это мог быть?
— Может быть, это сделал тот человек с пистолетом, который ночью стрелял в вас с Дашей? — очень вовремя предположила Юлька.
— Да! — воскликнула Кати. — Наверняка это он и сделал!
Но откуда у него взялся ключ от нашего номера? Или он и к нам тоже проник через балкон?
— Вполне возможно, — ответила я, глядя в сторону, потому что мне, как никому другому, было хорошо известно, что ночной визитер, кем бы он там ни был, к пропаже зажигалки и сотового телефона Кати не имеет никакого отношения.
И я ужасно боялась, что Кати вспомнит, как я ночью ходила к ней в номер за их чемоданом и сумкой. И что оба эти предмета потом всю ночь простояли у нас в номере всего в нескольких шагах от меня. А утром вдруг переместились обратно в номер Кати.
Пока что Кати, одурманенная лекарством
— Чертова Мариша! — прошипела я себе под нос, когда Кати и Карл отправились в номер Кати осматривать перила балкона в поисках следов похитителя зажигалки и сотового телефона.
— Что? — спросила Юлька. — Так телефон — это ее рук дело? Она его прихватила?
Я мрачно кивнула.
— Пусть отдаст! — возмутилась Юлька.
— Сама ей об этом скажи, — предложила я. — У Мариши в последнее время насчет телефонов прямо какая-то фобия.
И я рассказала Юльке о той слежке за Карлом и его серым телефоном, которую предприняла у себя дома в Вене Мариша.
— Вот как? — протянула Юлька. — Это все необходимо обсудить с Маришей.
Но обсудить нам это в данный момент не удалось, потому что прозвучал сигнал к обеду. Народ повалил в столовую, Карл с Кати тоже присоединились к нам, а немного спустя появилась и Мариша. Ей Карл и Кати тоже поведали о пропаже зажигалки и сотового телефона Кати. Мариша в ответ и глазом не моргнула.
Она лишь пожала плечами и заметила, что по сравнению со смертью Густава такие мелочи, как пропажа паршивой зажигалки и телефона, кажутся ей смешными.
— И это даже оскорбительно для памяти Густава, что ты так трепыхаешься из-за какого-то сотового телефона, — укорила она Кати.
В ответ глаза Кати снова наполнились слезами. Она заявила, что Мариша самая черствая личность, какую ей приходилось встречать. И что в том пропавшем телефоне были телефонные номера, которые ей будут в Вене позарез необходимы — они у нее нигде не продублированы. И вообще, ей могут звонить по этому телефону.
Несмотря на то что Карлу не удалось найти в номере Кати никаких следов ночного похитителя телефона, он почему-то уверовал, что стрелявший в нашем номере и укравший телефон и зажигалку — это одно лицо. В этом заблуждении он пребывал до конца обеда. И еще некоторое время после него. В общем, до тех пор пока Мариша не позвала его прогуляться к бассейну.
Мы с Юлькой и Кати остались у нас в номере. С прогулки Карл вернулся очень бледным и избегал смотреть в сторону своей жены. Извинившись, он сразу же куда-то умчался. Кати ушла следом за ним. И мы наконец остались втроем.
— Что ты ему такое сказала? — набросились мы на Маришу. — На мужике лица не было.
— Не знаю, — пожала плечами Мариша. — Я всего лишь предложила ему обмен.
— Обмен? — удивились мы.
— Ну да, — кивнула Мариша. — Я хотела, чтобы он поделился имеющейся у него информацией о том, кто мог убить Густава, с нами.
— Он нам информацию, а мы ему что? — спросила я.
— Даша, помнишь те листы бумаги, которые мы нашли в чемодане Густава? — заговорщицким тоном спросила у нас Мариша.