Любовник из фантазий
Шрифт:
Неожиданно Юлиан перенес тяжесть тела на поврежденную ногу, и гримаса боли ушла с его лица.
Грейс обменялась изумленными взглядами с Селеной. Это что еще за чертовщина? И где тут правда?
Внезапно Юлиан, не сказав ни слова, направился к тротуару.
— Постой! — Грейс бросилась вслед за ним. — У тебя правда все в порядке?
— Не волнуйся, я никогда ничего себе не ломаю, да и кровь у меня редко течет. — На этот раз Грейс безошибочно распознала горечь в его словах. — Это дар проклятия. Тот,
Юлиан двигался довольно быстро, но Грейс не отставала. Она хотела расспросить его о ребенке, но слова застряли у нее в горле.
— Ну надо же, этот парень точно достоин награды! — воскликнула Селена, присоединяясь к ним. — Неплохо бы отпраздновать это конфетами с пралине.
— А что такое пралине? — тут же спросил Юлиан.
— Настоящая пища богов, — пояснила Селена. — Уверена, ты не пожалеешь.
Как ни возражала Грейс, Селена все-таки потащила их в торговый центр, и когда они поднимались по эскалатору, повернулась к Юлиану, который стоял между ней и Грейс.
— Как тебе удалось так все провернуть там, у машины? Это было потрясающе.
Юлиан пожал плечами, но так ничего и не ответил.
— Да ладно, парень, не скромничай. Ты был точь-в-точь как Киану Ривз в «Матрице». Грейс, ты видела, как он двигался?
— Видела, — тихо ответила Грейс, не сводя глаз с Юлиана. Она заметила, как неприятны были ему похвалы Селены.
Когда они поднялись наверх в кафетерий, Грейс, купив две порции пралине из ореха пекана и колу, протянула пралине Юлиану, но вместо того чтобы взять угощение из ее рук, он наклонился и откусил от него прямо на весу.
— Ты была права, — прожевав, сказал он низким голосом, от которого кожа Грейс в очередной раз покрылась мурашками. — Действительно очень вкусно. — И тут же Юлиан прижал ее к груди и нежно поцеловал в губы.
У Грейс закружилась голова, и она удивленно посмотрела на него.
— У тебя сахар ни губах остался, — объяснил Юлиан, обольстительно улыбнувшись, отчего ямочки на его щеках стали еще заметнее.
Грейс вздрогнула. Удивительно, насколько легко ее бросало в жар от одного его прикосновения.
— Мог бы просто сказать.
— Мог, но, согласись, мой способ куда приятнее.
Поскольку возразить ей было ничего, Грейс просто отошла от него, но не могла не обратить внимания на улыбку Селены, которая все прекрасно поняла.
— Почему ты так меня боишься? — спросил Юлиан, неожиданно снова оказавшись перед ней.
— И вовсе, я не боюсь.
— Нет? Тогда почему ты каждый раз сжимаешься от страха, как только я к тебе подхожу? — Он протянул руку, явно собираясь обнять ее за талию, но она отскочила в сторону.
Когда они ехали вниз на эскалаторе, Юлиан опять принялся за свое.
— Вот видишь, сжимаешься. — Он усмехнулся
Грейс чуть не поперхнулась.
— Давай не будем обсуждать это здесь.
— А, так вот в чем дело! Вот почему…
— Нет, дело не в этом, — бесцеремонно перебила Грейс. — И между прочим, я испытывала оргазм.
Это была ложь, но ему-то не обязательно об этом знать.
— С мужчиной?
— Юлиан! — Она шлепнула его ладонью по губам. — Прекрати немедленно! Что ты, что Селена — одинаково хороши. Кто вам дал право обсуждать на людях мою личную жизнь?
Он наклонился ниже, почти касаясь губами ее нежной кожи.
— Обещаю доставить тебе удовольствие, какое ты и представить себе не можешь.
Грейс тяжело вздохнула, но все же заставила себя не отворачиваться от него.
— Неужели тебе не приходило в голову, что я просто не хочу этого?
Ее слова, похоже, шокировали его.
— Как это?
— Я ведь уже пыталась объяснить тебе. В следующий раз, когда у меня с мужчиной дойдет до близости, мне понадобятся не только отдельные части его тела — прежде всего мне нужно его сердце.
Юлиан жадно смотрел на ее губы.
— Будь уверена, ты забудешь про это.
— Нет.
Грейс знала, что задела Юлиана за живое, но ведь и сама она многого в нем не понимала.
— Почему для тебя так важно, чтобы я уступила? Что может случиться с тобой, если я тебе не отдамся?
Юлиан горько рассмеялся:
— Ты права, хуже быть уже не может.
— Тогда почему ты не можешь просто наслаждаться моим обществом безо всякого… — она понизила голос, — секса?
В глазах Юлиана вспыхнул гнев.
— Наслаждаться чем? Тем, что, находясь здесь, я запомню множество лиц, которые будут преследовать меня во тьме вечности? Неужели ты думаешь, что мне нравится видеть все это, зная, что через несколько дней меня снова упрячут в пустую голую дыру, где я не смогу ни видеть, ни чувствовать, ни обонять, где мой желудок будет мучиться голодом, а горло гореть жаждой? Женщина — единственное, чем мне дозволено наслаждаться, и сейчас ты отказываешь мне в этом.
На глаза Грейс навернулись слезы. Она не хотела обижать его, правда, не хотела. И тем не менее она уже была знакома с этим коварным приемом. Именно на жалость давил Пол, чтобы затащить ее в постель. Тогда это разбило ее сердце.
После смерти родителей Пол сказал, что будет заботиться о ней, а Грейс полностью доверилась ему, отдалась телом и душой, он ранил ее так сильно, что до сих пор при воспоминаниях об этом сердце ее разрывалось на части.
— Мне жаль, Юлиан, правда, жаль, но я не могу.