Любовник из каменного века

Володина Таня

— Фыр-фыр!

— Ага, батон копчёной колбасы! Чего ты врёшь?!

Ру столкнул Веру с себя. Встал и походкой снежного человека скрылся за ближайшими валунами. Девчонки завизжали и кинулись к Вере обниматься, хотя она отворачивалась и протестовала.

Её отвели в посёлок и втолкнули в одно из доисторических жилищ: десяток шестов сложены конусом и обёрнуты оленьими шкурами, внутри дыра в потолке, под ней очаг из булыжников. За очагом — постель из всё тех же оленьих шкур. В лучах света, пробивающихся из дыры в конусе, плясали пылинки. Жужжали комары, пахло вездесущими оленьими шкурами. Вера вздохнула и кинула поверх грязной

на вид постели свою новенькую белую оленью шкурку. Животных разделяло пять тысяч лет, но после смерти им довелось соприкоснуться рукавами. Вера рухнула на меховую гору и мгновенно заснула.

2 глава

Ей снился Ру. Он лежал рядом и шептал в ухо: «Давай, подставляй свои сладкие булочки» и щекотал шею бородой, а Вера быстро возбуждалась, но негодовала на подобную формулировку. Что значит «подставляй»? С какой стати? Если у девушки три месяца не было секса и она не скрывает своих желаний, это ещё не повод относиться к ней, как к шлюхе. Подставляй булочки, гадость какая! Он что, намекает, что она толстенькая?! Ру своей лапищей залез ей в трусики и без разминки принялся массировать, да нагло так, по-хозяйски, что Вера возмутилась и отпихнула его:

— Отцепись от меня, придурок! — и проснулась, обеими руками сжимая промежность.

Привычно хотелось трахаться, в туалет и чашку кофе.

— Гы-ы-ыр, — мурлыкнули из-за очага.

Вера подкинулась и увидела вчерашнюю красавицу, которая целовала ей ногу. Сегодня на ней висело столько ожерелий из ракушек, что они полностью скрывали её девичьи бутоны. Что, какой-то праздник? Или принарядилась в честь гостьи из будущего? И правильно, нечего без лифчика щеголять перед парнями, пусть их всего двое на колхоз. Вождь и старикан с зубилом.

— Доброе утро, милая девушка. Пока не забыла, хочу сказать спасибо за гостеприимство. Видела, как вы уговаривали босса оставить меня тут. Сволочь он вообще-то.

— Гыр, — подтвердила девушка.

— А имя-то у тебя есть? — Она стукнула себя в грудь: — Вера! Я — Вера! А ты? — и ткнула пальцем в её сторону.

Она улыбнулась и произнесла тихо:

— Му.

— Как?

— Муму.

— Муму?!

— Мумуму.

— Стоп-стоп, будешь Му. Это лучше, чем Муму, поверь мне. Какие-то имена у вас односложные… — Вера шарила в рюкзаке в поисках любимой рубашки от H&M и свежего белья. — Вы разве не предки викингов? Где же ваши прекрасные Финнбьёрны и Ёрмунганды? И где здесь туалет? Мне нужно помыться, сделать укладку и макияж, зубы почистить…

За порогом вигвама её встретила мирная первобытная пастораль. Женщины, украшенные бесконечными рядами бус, жарили на костре барбекю и собирали снедь для завтрака. То есть крутили на вертеле обожжённую оленью тушку и раскладывали на горизонтальном камне нехитрые посудины: раковины с чем-то мелким и розовым, похожим на сушёных креветок профессора Олафсона, кривобокий горшочек, от которого поднимался рыбный парок, и листья лопуха с закуской из… по виду, из бледных поганок. Вера поклялась себе, что не возьмёт в рот ничего экзотического. Она, конечно, любит пробовать в поездках аборигенскую кухню (а иначе в чём смысл путешествия?), но в данном случае Антон прав: можно дристать до самого Рованиеми.

— Гыр-гыр, — сказала Му и потащила её в сторону скал, заросших колючим кустарником и мхом.

Вера обернулась на каменный трон, где накануне сидел Ру, но увидела лишь

череп на палочке. Царь где-то шляется по своим царским делам. Вера поспешила за девчонкой. Она поищет Ру после утренних процедур, когда приведёт себя в порядок.

Узкая тропинка серпантином опоясала ближайшую скалу и привела их на горную площадку, с которой открывался живописный морской вид: Северный Ледовитый океан нежно баюкал скалистое побережье, солнышко грело и сияло, в прозрачной воде плавали стада рыб и медуз, а на пляже голый старикашка выбивал в камне оленьи скамеечки. Тюк-тюк. Какой работяга. Идиллическая красота юного мира наполнила душу радостью и потребовала выхода.

— Эгегей! Йи-и-хуу! — закричала Вера во всё горло.

— Хуу… Хуу… Хуу… — откликнулось эхо.

Му засмеялась и показала рукой куда-то за кусты. Там, среди нагромождения валунов, хлестал радужный водопад. За долгие века он выдолбил в камне округлую чашу и наполнил её до самых краёв. Из этой чаши ручейки струились к обрыву, собирались в единый бурный поток и исчезали в горной трещине. Вера нашла удобное место и с удовольствием облегчилась в ручей. Потом разделась, по-детски взвизгнула и прыгнула в каменную чашу, подняв фонтаны брызг. Вода оказалась теплее, чем она думала. Вера разлеглась в природной ванне, сканируя пространство цепким профессиональным взглядом и намечая удобные точки съёмки. Эти фотографии взорвут мир.

Когда они вернулись в посёлок, Ру уже сидел на троне в полном царском облачении. Помимо шкурки на чреслах, он был одет в леопардовый плащ и золотую корону, обильно украшенную самоцветами. Вера остолбенела. Рассматривая когтистые лапы леопарда, скрещенные на груди вождя, и драгоценные каменья ценой не меньше миллиона долларов, она пыталась сказать заготовленное приветствие, но лишь беззвучно открывала и закрывала рот. Мужчина её мечты стремительно превращался в мужчину её несбыточной мечты. Слишком красив, богат и могуществен, чтобы снизойти до малоизвестной питерской фотографини. К тому же женат на красотках. А у неё большая попа.

Вера втянула животик и шагнула к столу, женщины расступились перед ней полукругом. Они сели на землю и завели песню. Запевалой выступала блондинка лет сорока, смахивающая на принцессу Норвегии. В её волосы были вплетены жемчужные нити и голубые цветочки, а запястья и лодыжки отяжелели от перламутровых браслетов. Эффектная, зараза. Вера почувствовала укол ревности. Наверное, старшая жена султана. Она стучала в маленький овальный бубен и гыркала грустную песню. Другие женщины раскачивались из стороны в сторону и подпевали — ну прямо образцово-показательный гарем. Хорошо устроился мускулистый паразит.

Девушки вынесли блюда, и начался пир. Сидящему на возвышении Ру поднесли гигантский роговый кубок, и он сделал глоток. Вере тоже вручили рог, и она отхлебнула сладкий ягодный напиток. Неплохо, градусов пять будет. Или восемь. Потом ей предложили морепродукты — сушёные креветки, вяленые мидии и рыбный бульон с кореньями. Потом на камень, выступающий в роли стола, водрузили блюдо с жареным оленем. Румяная корочка сочилась ароматным жиром, густо запахло пряными травами, и у Веры заурчало в желудке. Вообще-то она всегда любила покушать. Она ела всё, что ей давали, пила из бездонного кубка и смотрела в чёрные глаза вождя. Тот белоснежными зубами обгладывал оленью кость и тоже пялился на Веру, изредка закидывая в пасть что-то с лопуха.