Любовные чары

Орловский Гай Юлий

— Милый?

— Можешь заказать себе модель во плоти, — сообщил я. — Вообще-то я против всяких анероидов в доме… тьфу, андроидов, но ты — другое дело. Постарайся не истратить всю сумму, хотя…

Она спросила с интересом:

— Что, милый?

Я отмахнулся.

— Да так, почудилось. Но, думаю, я еще заработаю. В общем, сделай такую же красотку, какая ты на экране.

Она сказала счастливо:

— Ой, тогда и покувыркаемся в постели?

— Обязательно, — пообещал я. — Выполняй. Кстати, покорми Яшку, что-то худой какой-то.

Она

послала мне воздушный поцелуй в стиле Мерилин Монро, в моду снова входит это сдувательное движение с ладони, улыбнулась, и экран погас. Хотя, конечно, может без труда делать одновременно десяток, если не сотню, дел, но это потому, что нужно выполнять такое задание, пока я не передумал.

Едва вышел на кухню, намереваясь пошарить в холодильнике, раздался звонок, я на автомате сказал «можно».

На всю стену возникло лицо Мариэтты, чуточку недостает пикселизации, пора сменить часы на более продвинутую модель, а она, всмотревшись в меня, сказала с отвращением:

— Какой-то ты весь нерезкий…

— Я мягкий, — подтвердил я, — интеллигентный и коллаборационирующий… во слово откопал! Упасть, не встать.

— Ладно, — сказала она, — знаю, специально половину пикселей убрал, чтобы свою темную суть спрятать. Хоть помнишь, что ты еще под подозрением?

— Не слышал насчет подписки о невыезде…

— Скоро будет, — пообещала она. — Мы над этим работаем. Но пока ты на свободе, но под нашим наблюдением!

— Ага, — сказал я, — ну да… Так бы и сказала, что жаждешь приехать. Прямо рвешься с поводка, землю гребешь лапами.

Она возразила с возмущением:

— Я такое не говорила!

— А между строк? — спросил я. — Ладно, приезжай, но при условии… Да-да, чесать меня будешь долго и старательно. И одеяло не стягивать!

— Свинья ты, — заявила она. — У меня еще час дежурства, а потом изволю. По твоей настойчивой просьбе.

— Снизойди, — сказал я, — снизойди.

— Я сегодня добрая, — сообщила она. — Не знаю с чего.

— Съела что-то, — сказал я озабоченно. — Но ничего, у тебя это ненадолго. Озвереешь быстро, я тебя знаю.

— Еще бы, — согласилась она, — с тобой да не озвереть!

И сразу вырубила связь, чтобы я не успел вякнуть. Для женщины оставить за собой последнее слово — это одержать победу, и неважно, какую хрень порола.

Вообще-то могла бы приехать и без предупреждения, но у меня в постели могла к тому времени оказаться другая с вот такими, и хотя теперь это не проблема, но Мариэтта не из тех, кто потерпит другую женщину.

Положив пистолет и кобуру на стол, полюбовался, потом разобрал на части и долго щупал каждую, вникал, ощущал, мы же из одних и тех же атомов, но я вот атомами своей руки, к примеру, командую еще как, могу в зубы дать, могу фигу показать, потому и этими пистолетными атомами должен, между нами совершенно нет никакой стены, потому что между мной и частями этого пистолета только воздух, а он из таких же точно атомов…

На мгновение стало страшновато, вообще воображать такое слишком отчетливо не рекомендую, а то и сам могу рассыпаться на атомы, но на столе разом стало чисто, а потом пистолет возник уже в собранном виде.

Я с великим облегчением перевел дыхание. Что-то я слишком далеко забрался, надо поумерить прыть, а то вскочу в такое, что уже не смогу вернуться.

С кобурой получилось куда проще: всего два соединенных между собой полукольца, создал сразу, рассыпал на атомы и снова собрал, а с третьей попытки уже собрал прямо на поясе, где она и должна быть. Хотя, конечно, могу и под мышкой, но там пока нет ремня.

От пункта охраны пришел сигнал, ко мне двигается гость, я увидел на экране фото Мариэтты, сделанное через лобовое стекло, покрутил головой по комнате, но вроде бы прятать ничего не нужно.

Через минуту вдали показалось такси, я вышел на крыльцо, такси быстро развернулось у ворот, высадив Мариэтту, и умчалось.

Я заорал с издевкой:

— А почему не на полицейской?.. Да еще без мигалки?.. Выгнали?

Она прошла через калитку, фыркнула.

— Тебе надо, чтобы соседи видели, как к тебе повадилась полиция? А твоя репутация?

— Сразу вырастет, — заверил я.

— С чего бы?

— И сам почувствую себя таким опасным, — пояснил я, — и соседи будут кланяться, а то и вовсе обходить стороной. Слава бандита — лучшая слава в наше демократичное время!.. Каждый бандит — потенциальный олигарх.

— Уже нет, — отрезала она злорадно. — Каждый олигарх в прошлом бандит, но время пиратов Морганов кончилось.

— Ну да, теперь Морган, — согласился я, — губернатор Ямайки… что есть будешь?

— Сперва приму душ, — сказала она, — а ты пока готовь.

Я сказал вслед:

— Думал, ты сама умеешь.

Она фыркнула:

— Размечтался!

И, войдя в дом, пошла в сторону душевой комнаты, демонстративно чисто по-мужски снимая и бросая по дороге на спинки стульев одежду, а в кабинке даже не закрыла за собой прозрачную дверцу.

Догадываясь, что после смены поесть не успела, я велел кухне приготовить обед в расчете на двух здоровых мужчин с хорошим аппетитом, и когда Мариэтта вышла, уже в прозрачных трусиках, на столе исходили ароматами на двух широких тарелках замысловатые блюда, где я узнал только ломти мяса, рыбы и очищенные креветки, а остальное, надеюсь, тоже не для красоты.

— Ты не только любитель футбола, — сказала она поощряющее. — А где пиво?

— Я полагал, восхочешь шампанского…

— Не восхочу, — сообщила она и наколола вилкой самый большой ломоть мяса, даже не подумав разрезать. — Пива тоже не хочу, я же только спросила, а не послала тебя сбегать.

— Ага, — сказал я, — так бы и побежал!

— Не побежал бы?

— Нет!

— Странно, — произнесла она с набитым ртом, — а мне показалось… ты из тех… кто…

Не дождавшись, пока продыхнет, я поинтересовался ядовито: