Любовные истории
Шрифт:
После Баси было два аборта. Когда же через 10 лет Барбара снова забеременела, Людвиг, забыв о своих принципах, начал уговаривать ее отказаться от рождения ребенка, объяснив это тем, что в их годы уже хотелось пожить для себя, однако право решать, давать ли жизнь маленькому существу, все же оставил за женой. И Барбара отправилась к врачу. Позже она рассказывала в одном из интервью: «До сих пор безумно благодарна той женщине – она спасла моего ребенка. „Как ты себя чувствуешь?“ – спросила она меня в операционной. В ответ я разрыдалась. „Вставай! Иди отсюда. Будем рожать сына!“ И я с облегчением побежала домой». Барбара назвала новорожденного сына Людвигом, в честь его отца. Все близкие называли его Дуда. Поначалу Бася ревновала родителей к маленькому брату. Он же души в ней не чаял: ждал ее возвращения из школы у двери, а как только она входила, обхватывал руками ее ногу, и так они ходили по комнате.
Через полтора года после рождения Дуды Барбара и Людвиг развелись, но еще на протяжении 11 лет продолжали жить в одном доме. Это был один из самых тяжелых периодов в жизни Барбары. Людвиг поставил условие, что уйдет от нее лишь в том случае, если она отдаст ему дачу. Он знал, что этот дом ей был очень дорог: она сама построила его в качестве подарка на собственный день рождения. К его удивлению, Барбара согласилась, но Людвиг не торопился уходить и после этого.
Людвиг заявлял, что не потерпит в доме другого мужчины, и каждый раз хватался за охотничье ружье, завидев на пороге очередного ухажера жены. Сам же он менял подружек, как перчатки. Барбара закрывала на это глаза, а он своим присутствием постоянно контролировал каждый ее шаг. Однажды, доведенная до отчаяния, Барбара крикнула: «Убью тебя или себя! Выбирай!». Вероятно, эти слова прозвучали слишком решительно, потому что Людвиг, не говоря ни слова, собрал свои вещи и ушел.
Барбара считает брак с Людвигом самой большой ошибкой в ее жизни. «Он безумно любил наших детей, но продолжал пить, пропадал где-то месяцами… Измены, женщины… Но… Людвиг подарил мне Басю и Дуду. А это уже счастье».
По словам актрисы, она всю жизнь гонялась за счастьем и любовью и получила их сполна. «Я прожила богатую, насыщенную жизнь, – рассказывала актриса в интервью, – Была счастлива. Это даже не стакан счастья, а целое ведро. Одному человеку и пятисот лет не хватит выпить его до дна. Но за все надо платить… Потеря дочери перечеркнула мою жизнь. С ее гибелью все закончилось, остановилось, как остановились в эту минуту часы в моем доме. Навсегда. Но Бася за свои 20 лет дала мне столько счастья, сколько некоторые матери не получают за всю жизнь». Даже сейчас Барбара, как школьница, продолжает мечтать о богатом, красивом и добром человеке, который станет для нее верным спутником жизни.
Фэй Данауэй. Убитая любовь
Правилом американской актрисы Фэй Данауэй было – избегать близких отношений с известными мужчинами, поскольку они всегда казались ей излишне самоуверенными и избалованными. Однако ее теория потерпела крах в тот момент, когда она увидела его, Марчелло Мастроянни. Ей так хотелось заинтересовать его собой, но он отчего-то при первой встрече с ней счел, что имеет дело с обыкновенной хвастуньей. Фэй без устали рассказывала, как она стала призером знаменитой американской награды «Оскар» за фильм «Бонни и Клайд». С этим фильмом, говорила актриса, она объездила буквально всю страну; он имел успех поистине ошеломляющий. А как встречала ее публика! Всюду поджидали Фэй толпы восторженных поклонников, причем все девушки нарядились в береты по моде, установленной Бонни Паркер-Фэй. Однажды, когда Фэй смотрела телевизор, она обратила внимание, что французская прима Брижит Бардо тоже дает интервью в беретике, заломленном на манер героини фильма «Бонни и Клайд».
У Фэй всегда было жесткое правило: ее работа несовместима с романами. К работе она относилась предельно серьезно и полагала, что любовь с партнером по фильму станет помехой, а потому и речи не может быть о каких бы то ни было чувствах на съемочной площадке. И только глядя на Марчелло, она поняла, что сейчас ее незыблемое правило рассыплется в пух и прах. До встречи с ним все было спокойно и стабильно. Правда, после «Бонни и Клайда» журналисты начали наперебой писать, что между Фэй и Уорреном Битти существуют близкие отношения, однако это были только их мечты и желание угодить публике. Они выдавали желаемое за действительное. Правда же состояла в том, что Фэй никогда даже и не думала о том, чтобы хоть сколько-нибудь серьезно смотреть на Битти. Она уважала Уоррена как актера высочайшего класса. Наконец, он был замечательным другом, но и только, потому что Фэй знала, насколько Уоррен любит женщин. Он несравненный и обаятельный, но с ним не получишь стабильности. Да и как молодому и красивому Уоррену устоять от искушения, когда за ним буквально по пятам ходят вереницы поклонниц, не давая покоя ни днем ни ночью. Поэтому Фэй сразу решила: она не станет занимать место в общей шеренге.
Но Марчелло был совсем другим. От него можно было потерять голову, забыть обо всем на свете и уж, конечно, о своих правилах… Впервые Фэй увидела Марчелло в 1968 году. Витторио де Сика пригласил американскую актрису на съемки «Любовников», и ее партнером стал неподражаемый Мастроянни. Она просто никогда не видела подобных ему мужчин. Весь его облик дышал романтикой и обещал неземную и нежную страсть. Она теряла голову, когда видела его темные бездонные глаза и бархатные ресницы. А незабываемые интонации его голоса, а его жаркие руки! Как можно устоять против всего этого? Когда на съемках Фэй и Марчелло целовались, они забывали обо всем на свете. Часто режиссер не выдерживал и начинал разнимать их, крича, что сцена уже давно отснята. Они были как во сне и не хотели ничего понимать. А Де Сика все происходящее казалось совершеннейшим безобразием. Главное – его отчаянные призывы оставались без всякого внимания, и тогда режиссеру не оставалось ничего другого, как вылить на головы забывшихся влюбленных кувшин холодной воды.
Марчелло всегда с удивлением отмечал поразительную собранность и целеустремленность Фэй. Для европейца, впрочем, эти качества вообще были непривычны. Он говорил, что ей непременно надо научиться расслабляться, поскольку при взгляде на нее ему каждый раз вспоминается солдат перед боем. Зачем быть такой напряженной соблазнительной и прекрасной женщине? Вот если бы она пожила немного в Италии, – говорил Марчелло, – ей бы сделалось понятно, что значит быть по-настоящему обольстительной. Женщина должна быть немного легкомысленной, безмятежной, нежной, временами непредсказуемой. Только итальянки понимают, что значит быть настоящей женщиной.
Но Фэй и в самом деле не умела, да и не хотела расслабляться. Она не знала, что значит – просто отдыхать. Она родилась в бедной семье на юге Америки и рано начала работать, чтобы прокормиться. Подрабатывать она стала еще во время учебы в школе. А знает ли он, как трудно выбиться в люди в благополучной богатой Америке?
Фэй всегда была горда и честолюбива именно потому, что происходила из бедной семьи. Она просто и подумать не могла, что всю оставшуюся жизнь станет работать продавщицей в универмаге. Фэй понимала, что любой ценой должна выбиться в люди. По окончании школы девушка поступила в Бостонскую школу искусств на актерское отделение. В это время ей приходилось рассчитывать только на себя, свои собственные силы и способности. А заработать – значило выжить. Она училась, а по вечерам работала официанткой. Родные не помогали ей, да она никогда и не позволила бы себе обратиться к ним за помощью. Наоборот, как могла, она выкраивала небольшие суммы из своих заработков и отсылала домой.
Познакомившись с Мастроянни, Фэй была шокирована европейским обычаем платить за женщину в ресторане. Она настояла на том, чтобы самой платить за обед, хотя это и не нравилось Марчелло. Он не знал, что Фэй в данном случае только придерживается собственного принципа, извлекает уроки из печального опыта своего детства: она никогда не смогла бы забыть, как ее мать униженно уговаривала отца дать ей денег на обучение дочери. С тех пор она решила, что никогда не станет зависеть от какого бы то ни было мужчины в финансовом плане.
После съемок в «Любовниках» Данауэй была вынуждена вернуться в Америку. Там ее ждала работа над фильмами «Сделка», «Маленький большой человек», «Загадка измученной души». О Мастроянни она, однако, не забывала ни на минуту. Едва ей удавалось хоть немного освободиться от напряженного рабочего графика, как актриса брала билет на самолет и летела в Италию, к своему возлюбленному. Вот только ее расстраивало одно обстоятельство: приезжая к Мастроянни, она чувствовала себя шпионкой. За ее любимым журналисты ходили по пятам. Они были бесцеремонны и готовы на все ради получения новой информации. Чтобы чувствовать себя в безопасности, любовники придумали костюмы, в которых их никто не смог бы узнать. Фэй выбрала для себя парик с каштановой роскошной косой и очки, таким образом меняя внешность и делая ее практически неузнаваемой. А Мастроянни загримироваться под обывателя и вовсе было проще простого. Ему достаточно было всего лишь сменить свою модную одежду на более простую. В картузе и коротком пиджаке он ничем не отличался от обычного рабочего с юга Италии.