Любовный дурман
Шрифт:
Софи охватила нервная дрожь. Да как он смеет так думать? За кого меня принимает?
— Я совсем не… — Она резко замолчала. Внутренний голос вовремя подсказал ей, что не стоит кипятиться и спорить. Так разговор мог опять закончиться ничем. — Ладно, ничего особенного я не хотела сказать… Продолжай, пожалуйста.
Джордж, который до сих пор так и не присел, принялся беспокойно расхаживать по комнате.
— Видишь ли, со мной творится что-то странное. Я никак не могу убедить себя в том, что ты в моей жизни — развлечение на одну ночь.
Хоть последняя фраза и резанула
С момента его появления здесь и до этой самой минуты она была уверена, что ему опять хочется лишь позабавиться. Однако то, о чем он сказал только что, зародило в ее сердце слабую надежду.
— Всю эту неделю я не узнаю себя, — продолжил Джордж. — Не могу отвлечься от мыслей о тебе, хоть ты тресни! Не помогает даже работа…
У Софи потеплело на душе. Нечто необычное в его голосе говорило о том, что он абсолютно искренен.
— Мне страшно захотелось увидеть тебя еще раз! — воскликнул Джордж. — Перед отъездом из Америки.
Софи замерла.
— Перед отъездом? Ты уезжаешь?
Джордж остановился посередине комнаты.
— Да. Я улетаю завтра.
— Но… Куда? — Софи изо всех сил пыталась скрыть те неприятные эмоции, которые охватили ее душу.
— Я возвращаюсь домой, София. В Швейцарию.
Софи медленно кивнула, глотая подступивший к горлу ком.
Наверное, так лучше, решила она. Пусть уезжает далеко-далеко отсюда и больше не мучает меня. Но зачем он пришел сегодня? Зачем опять поселил во мне обманчивую надежду? Дал повод мечтать и фантазировать о нас, о совместном будущем… Если бы я больше не видела его, то и забыла бы быстрее. То не страдала бы…
Впервые за сегодняшний день она призналась самой себе в том, что Джордж Росс ей небезразличен. И от этого в сердце что-то больно кольнуло, словно в него вонзилась острая игла.
— Итак, ты пришел попрощаться? — спросила Софи, стараясь казаться невозмутимой.
— Я бы не назвал это так…
— Я уже ничего не понимаю, — перебила Джорджа Софи. — Ты только что сказал, что завтра улетаешь. И что перед этим еще раз захотел меня увидеть, так ведь?
— София… — с мольбой в голосе произнес Джордж и нервно провел рукой по густым волосам. Он пытался выглядеть уравновешенным и спокойным, но это у него плохо получалось. — Я обязан лететь домой. В среду моей дочери исполняется четыре года. Я пообещал, что непременно приеду, понимаешь?
Конечно, она все понимала. У него была дочка. Хильдегард. Маленькая красавица, подарок Маргарет.
— Кто сейчас присматривает за твоей крошкой? — Не то чтобы ее это интересовало, просто для подавления жуткой тоски ей нужно было что-то говорить. Что угодно. Лишь бы не выдать своих чувств, лишь бы сохранить самообладание, лишь бы не молчать…
Итак, он улетал. Теперь навсегда. Многое ли значил для Софи этот человек? По тому, как нестерпимо гадко стало у нее на душе, она могла определить, что многое. А осознание этого лишь усугубляло страдания.
— …Живут в Адельбодене, — услышала Софи окончание фразы Джорджа и поняла, что слишком увлеклась своими горькими
— Прости… Кто живет в Адельбодене? — поспешно спросила она.
— Две бабушки и дед Хильдегард, — повторил Джордж, обеспокоенно глядя на Софи.
К ее великой радости, он не стал расспрашивать, что с ней, а продолжил рассказывать.
— Адельбоден — наш родной город. Там мы познакомились с Маргарет. Там до сих пор живут мои родители и ее мать. Хильдегард, когда я уезжаю по делам, находится либо там, либо в Берне с Юлией и Томасом.
— Юлией и Томасом? — рассеянно повторила Софи, но тут же вспомнила, кто такая Юлия. — Значит, с твоей сестрой и зятем.
Ей вспомнился тот отвратительный момент, когда сестра Джорджа звонила в отель в Нью-Йорке.
— Вы ладите с этим Томасом? — торопливо спросила она, желая отвлечься от дурацких мыслей.
— Томас — отличный парень. Талантливый юрист. Известная личность в городе, — ответил Джордж и наморщил лоб. Разговор складывался совсем не так, как ему хотелось.
Софи угадала, о чем он думает. Но желала и дальше задавать тон беседы. При помощи этих вопросов — о семейных отношениях и обычных делах — она искусно уводила его от главной темы и сооружала, таким образом, вокруг себя защитную стену.
— Давно ты не виделся с Хильдегард?
— Уже целых две недели, — вздохнул Джордж.
— Вообще-то срок не слишком большой, хотя…
— Для ребенка, у которого нет матери, срок громадный. Мне часто приходится уезжать из дома. И моя бедная дочка всегда ждет меня с нетерпением. Я тоже по ней жутко скучаю. На протяжении этих двух недель мы каждый день разговаривали с ней по телефону. — Джордж улыбнулся, задумчиво и с нежностью. — Хильдегард отказывается ложиться спать, пока я не пожелаю ей спокойной ночи. Зато после нашей беседы берет свою любимую куклу и отправляется в кроватку. Через несколько минут ее уже не добудишься.
Софи не нашла, что ответить. Рассказ о ребенке буквально на глазах преобразил Джорджа. В нем появилась какая-то мягкость, глаза оживленно заблестели.
Вот бы и мне можно было надеяться хотя бы на телефонный звонок от него! — подумала Софи, глядя в пустоту. Что-то я размечталась…
Все, что у нее могло остаться, так это воспоминания. Сладостно-тягостные воспоминания. От них никуда не денешься.
Долгими одинокими ночами, в моменты, когда на душе невыносимо, они непременно будут являться мне, с грустью продолжала размышлять Софи, глядя на Джорджа и пытаясь запомнить его как можно лучше.
— Хильдегард ждет меня с нетерпением, — добавил после некоторого молчания Джордж. — А еще ей не терпится увидеть мою новую подругу.
— Что? — спросила Софи, смущенно хлопая ресницами.
— Моя дочь мечтает познакомиться с моей подругой, — медленно и очень отчетливо повторил Джордж. — С тобой.
— Я ничего не понимаю… — Софи покачала головой. Чашка с остатками кофе, все еще находившаяся у нее в руке, чуть было не выпала из ослабевших пальцев.
— Что тут непонятного, София? — Джордж пожал плечами. — Завтра я лечу назад в Швейцарию. И хочу, чтобы ты составила мне компанию.