Любовный дурман
Шрифт:
Странная перемена в его поведении, в голосе, в отношении к ней вновь встревожила душу. Она, все еще находясь в его объятиях, напряглась и немного отстранилась.
— Ты со мной не согласна? — спросил Джордж сдержанно и сухо.
По спине Софи пробежал неприятный холодок.
— Не мог бы ты изъясниться яснее? Что конкретно мы должны понять?
— Не строй из себя несмышленую дурочку, София! — с нескрываемым раздражением воскликнул Джордж. — Ты не невинное дитя и все прекрасно знаешь! Неужели ты не задумывалась над тем, что в ту ночь мы не предохранялись? Никак.
Кровь Софи, которая от предыдущей его фразы лишь похолодела, сейчас мгновенно застыла в венах. Казалось, даже мозг заледенел, поэтому отказывался нормально функционировать.
— Все в порядке! — выпалила Софи, вырываясь из его объятий и отпрыгивая в сторону как можно дальше. — И не называй то, что произошло между нами неделю назад, романом. Слишком красивое слово! Мы подцепили друг друга в баре и провели вместе грязную ночь в гостиничном номере! Из этого не может получиться ничего хорошего!
— Ты уверена в этом на все сто? — недоверчиво прищуривая глаза, спросил Джордж. — Поклянись, что…
— Нет! — отрезала Софи.
Ее так и подмывало солгать ему, отделаться от него раз и навсегда, а со временем постараться вычеркнуть из памяти. Но она не смогла сказать неправды.
Джордж выглядел угрожающе. Высокий, широкоплечий, он, казалось, потемнел от возмущения и презрения к ней.
Действуя инстинктивно, Софи отошла от него еще на несколько шагов.
— Если ты пытаешься вызнать, были ли у меня на этой неделе критические дни, то я отвечу: нет! Но уверяю тебя, со мной все в порядке, — сказала она.
— В порядке? — Красивые губы Джорджа искривились в пренебрежительной ухмылке. — Может, ты воспользовалась противозачаточными таблетками? А? Молчишь…
По растерянному выражению лица Софи было нетрудно догадаться, что никаких таблеток она не употребляла.
— Значит, ты никак не предохранялась, — мрачно заключил Джордж. — И до сих пор свято веришь в то, что не беременна?
Беременна… Это слово повисло в воздухе и как будто образовало между ними невидимую непреодолимую преграду.
— Со мной все будет нормально, — повторила Софи.
Эти слова дались ей с большим трудом.
О том, что говорил сейчас Джордж, она с замиранием сердца думала каждую ночь после их неприглядного расставания неделю назад. Одиночество давило, слезы иссушали душу. Несчетное количество раз она проклинала себя за невиданное легкомыслие, за безответственность и бездумную импульсивность.
Сейчас, стоя перед пышущим злобой и негодованием Джорджем, она чувствовала себя настоящей преступницей.
— У нас была всего одна ночь…
— Черт возьми! Ты не перестаешь меня удивлять! — с отвращением рявкнул Джордж, и сердце Софи резко сжалось, как будто по нему ударили ножом.
У нее было такое чувство, что ей нанесли смертельную рану. Сейчас ощущался лишь жар в груди, но, казалось, пройдет время и от жгучей боли станет невозможно дышать.
— Одной ночи вполне достаточно! — раздраженно-поучительным тоном добавил Джордж.
— Знаю!
Джордж окинул ее настолько презрительным взглядом, что без слов стало понятно — «дура», по его мнению, слишком мягкая характеристика для нее.
— Тогда взгляни на вещи трезво! Не исключено, что ты беременна. Если это так, то нам придется решать, как быть.
— Мне самой придется думать об этом! — заявила Софи, вызывающе глядя Джорджу в глаза.
— Но ребенок будет моим, — процедил сквозь зубы Джордж.
— Только наполовину! — отрезала Софи.
Она смотрела на него смело и дерзко, хотя ее внутреннее состояние совсем не соответствовало внешнему виду. К душе подкрадывался холодный, леденящий кровь страх. Неумолимое и жесткое выражение лица Джорджа красноречиво говорило об одном: он убежден, что любое дитя, зачатое при его непосредственном участии, должно принадлежать единственно ему. Что женщине при этом отводится второстепенная роль. А именно, она должна исправно выносить, выкормить и выходить младенца. Если речь, конечно, не идет о святой Маргарет!
— Я обязан буду позаботиться о ребенке. Обеспечить его всем необходимым… — заговорил Джордж, но Софи прервала его на полуслове.
— Я справлюсь со всем этим самостоятельно!
— Интересно, каким образом? — Джордж усмехнулся и обвел рукой обстановку небольшой гостиной.
Верно, богатством и роскошью она не отличалась. Скучная, стандартная мебель массового производства была довольно старой и изрядно обшарпанной.
— Собираешься воспитывать ребенка в какой-нибудь норе, типа этой? — негодующе сверкнув глазами, поинтересовался Джордж. — Где для нормального развития и роста нет никаких условий? И на какие ты рассчитываешь средства? У тебя нет денег даже на удовлетворение собственных нужд! Сядете вдвоем на шею родителям? Так ты представляешь себе свое материнское будущее?
— Нет! Нет! — выкрикнула Софи, краснея от злости.
— Тогда как же? Весьма любопытно узнать! — язвительным тоном продолжал Джордж.
— Я… Пока я ничего не могу сказать определенно… — растерянно пробормотала Софи.
Мысли о возможной беременности и так не давали ей покоя. Каждый день на протяжении всей прошлой недели она засыпала и просыпалась с некоторым страхом в душе и не переставала молиться о том, чтобы все обошлось.
— Я пока стараюсь не думать об этом…
— Ах, так! Ты об этом стараешься не думать, — осуждающе проворчал Джордж. — Может, потрудишься и все же заставишь свой мозг поработать в этом направлении?
— Тебе своего ребенка я все равно не отдам! — не в силах скрыть испуга, крикнула Софи.
— А я и не прошу тебя об этом! — проревел Джордж. И замолчал, громко сопя от злости. Но через пару мгновений он уже успокоился, по-видимому приложив для этого немалые усилия. — Мы даже еще не знаем, беременна ли ты? — гораздо более спокойным голосом продолжил он. — Но обязаны все предусмотреть. Поэтому я и предлагаю тебе поехать со мной в Швейцарию. Там о тебе позаботятся. А когда мы узнаем, как обстоят дела, тогда и примем соответствующее решение.