Люциана. Трилогия
Шрифт:
Джонатан оправдал ее ожидания, даже превзошел их. Невероятная страстность и пылкость чередовались с приступами ослепительной, мучительной нежности, когда ее тело готово было петь в его юных, но таких чутких руках. Милена полностью открылась его страсти, отдавая взамен столько же, сколько давал ей он. Она уже забыла, как это, когда тебя любят по-настоящему, а не просто утоляют свою похоть. Восемь лет ее постель была полем битвы двух соперников, а теперь она ликовала, ощутив, наконец, себя желанной и живой. В горячих объятьях Джонатана не было ни лжи, ни притворства, он был настоящим и искренним в своей страсти. Вряд
Джонатан не понимал, почему с этой женщиной все не так, как с другими, почему все его чувства и нервы оголены, и он готов умереть от невероятного жгучего экстаза. Словно мир вокруг остановился, пока он держал в своих руках чувственное потрясающее своей белизной тонкое и дрожащее от несдерживаемого желания тело любовницы, а потом вдруг рассыпался миллиардами разноцветных огней, оставив его почти бездыханного, но безмерно счастливого лежать на мягком бархате покрывала. Он смотрел на ее безмятежный профиль, прилипшие ко лбу волосы, и приоткрытые губы. Его душа разорвалась на части, а она выглядела совершено спокойной. Ее взгляд блуждал в тайном особенном мире, недоступном глазам Джонатана. Он еще не мог говорить, но и не знал, что стоит сказать в этот момент. Никакие слова не могли выразить того, что творилось в его сердце. Его счастье оказалось двуглавым. Одна голова — радость, другая — боль.
— Тебе нужно идти, Джон. — повернувшись она взглянула на него изумрудами глаз, в которых ничего нельзя было прочитать. Джонатан дотронулся до ее лица, чтобы удостовериться, что все это ему не приснилось. И он вдруг понял, что она впервые назвала его просто и сухо — "Джон". Он прошелся взглядом по совершенному обнаженному телу, задержался на алых губах. Неужели это все? Просто " Тебе нужно идти, Джон".
— Я хочу остаться с тобой. — произнес он настойчиво, привлекая ее к себе. Милена поцеловала его в плечо и мягко улыбнулась.
— Это невозможно, Джонни. — ее вкрадчивый мелодичный голос снова наполнил его желанием. — По ночам тут происходят вещи, которых тебе лучше не знать. — ее рука осторожно обняла его за талию, голова устроилась на сильном мужском плече.
— Оргии? — поинтересовался Джон, прекрасно зная, что она не ответит правду. Пусть так. Он не верит, что она способна сделать какое-то зло. Все наверняка легко и просто объяснимо.
— Нет. — она улыбнулась, уперевшись подбородком в его грудь. Вблизи ее глазах казались еще больше, ярче и загадочней. Она заметила, как взволнованно вздрогнули его губы, когда их глаза встретились. — Ты прав, Джонни, я не делаю ничего плохого. — тихо и серьезно проговорила она.
— Ты мысли читаешь? — спросил Джонатан, уже не удивляясь. Его сердце ликовало, вопреки всем доводам рассудка. Милена Мортимер — особенная женщина. Но он бы и не полюбил другую.
— Джон, тебе нельзя меня любить. — она тревожно вгляделась в его лицо. Джонатан нахмурился.
— Это еще почему? Это мне решать, что можно, а что нельзя.
—
— Что именно серьезно? — в недоумении спросил Джонатан, тоже решив одеться. Ему не хотелось уходить, но она не желал, чтобы он остался, а навязывать себя Джону не хотелось. Он заметил, как Милена смущенно отвела глаза, когда он натягивал водолазку. Его удивляло, почему она скромничает после всего, что между ними было. В ее возрасте это больше, чем странно.
— Тебя смущает то, что я старше. — Милена не спрашивала, она утверждала. Джон усмехнулся, натягивая джинсы.
— С чего ты взяла? — спросил он.
— Прочитала в твоей голове. — спокойно ответила Милена. Обиженной она не выглядела, что уже хорошо.
— И ты так просто можешь читать все мои мысли? — спросил он.
— Только те, что ты позволяешь мне прочитать. Есть то, что даже мне не под силу видеть. Ты умеешь блокировать сознание, только еще не научился этим управлять. — Она наклонилась к нему и коснулась губами его губ. Обхватив ее голову, он жадно овладел ее ртом, вызвав у нее удивленный смешок.
— Ты просто ненасытное животное. — сказала она, вырываясь из его объятий. — Ты так и не ответил, Джонни. Ты ведь читал мое досье, и ты знаешь, что я на три года младше твоей матери.
— А откуда ты знаешь, сколько… — начал он, но махнул рукой. — Я забыл, что ты телепат. Нет, меня это не смущает. Я думаю, что досье ты сама придумала. Так?
— Нет, Джонни. — она выпрямила спину, взглянув на него с легкой прохладцей. — Это действительно досье Милены Мортимер. Я ничего не придумывала.
— А для чего было стирать память Джонс? — сощурив глаза, поинтересовался Джонатан.
— Я стараюсь держаться подальше от полиции. Таким, как я всегда угрожает опасность. Ты ведь слышал о людях, которым запрещено играть в казино. Это не все, в чем они ущемлены. Для ученых мы подопытные крысы. Если кто-то заподозрит, что я мастер гипноза, то мне не поздоровится.
— Допустим, я поверил. Ты принесла досье в мой дом?
— Нет. Это сделал Карл.
— Ты спишь с ним?
— Джон! — Милена бросила на него яростный взгляд. — Как ты смеешь?
— Я хочу знать со сколькими мне придется тебя делить. — ответил Джонатан. Он не успел заметить, как она приблизилась. Осознание того, что его ударили по лицу, пришло гораздо позже. Видимо, действие наркотика еще не прошло, раз Милена двигается, как Кларк Кент.
— Убирайся. — приказала она ледяным стальным голосом, резанувшим его слух, как острая бритва.
— Прости, я не хотел тебя обидеть. — Джон развел руками. На лице его читалось искреннее непонимание. — Я просто не знаю, что связывает тебя со всеми этими людьми. Что, по-твоему, я должен думать? Кто это Карл? Почему он пошел в мой дом? Как прошел мимо моей матери?
— И ты решил, что он мой любовник? Почему? Я что произвожу такое впечатление? Но я отвечу на твой вопрос. — она пронзила его ледяным взглядом. — Карл не проходил мимо твоей матери. Он видел ее, только она об этом не помнит. Карл — такой же как я. Мои друзья и те, кто на меня работает обладают тем же даром, что и я.