Люциана. Трилогия
Шрифт:
— Твоя кожа такая теплая, такая нежная и цвет лица здоровый, словно ты только что поел. — прошептала она, услышав, как оглушительно бьется ее собственное сердце. Он поймал губами ее пальцы и слегка пососал их. Глаза Милы затуманились от желания, накрывшего ее жгучей волной. Грудь напряглась в ожидании, кровь обжигающим потоком заструилась по венам.
— Ты угадала. — он улыбнулся, выпуская ее пальцы, скользнувшие вниз, по его груди.
— Это была женщина?
— О да, прекрасная стройная женщина, полная жизни и запретных желаний. — его глаза порочно сверкнули.
— Что ты с ней делал? — ее руки спускались все ниже, а его глаза становились все темнее, похожие на предгрозовое небо.
— Хочешь узнать подробности? — спросил он, обхватив ладонью ее руку и опуская еще ниже.
— Развратник. Ты ненасытен. Да?
— Увы, я торопился к тебе, и не успел воплотить в реальность все желания моей жертвы.
— Жертвы? Как грубо, Ричард. — Мила сжала ту часть тела Милза, которая оказалась в ее руке, он прикрыл глаза, и, судя по реакции, испытывал совсем не боль. — А кто я для тебя? Тоже жертва?
Ричард улыбнулся, скидывая халат и опрокидывая ее на спину. Мила совсем не была против. Странно, но разговоры о других женщинах больше не злили ее. Неужели она начинает привыкать к его сущности? Ричард стянул через голову ее футболку, потянул вниз бюстгальтер, обнажая грудь. Жадные горячие губы обхватили торчащий сосок. Тело Милы выгнулось, на встречу ласке.
— Ах, Ричард. — выдохнула она. Обхватывая ногами его бедра, прижимаясь к возбужденной твердой плоти. Он приподнялся над ней, прекрасный, словно бог любви. Кончиками искусных пальцев он провел по ее груди, прогулялся по плоскому животу, устремился ниже и, отстранившись, одним резким быстрым движением стянул с нее джинсы вместе с трусиками.
— Как ловко. — засмеялась она тихо и приглушенно. Желание становилось невыносимым. Во рту пересохло, сердце билось, как сумасшедшее. Закинув ее бедра себе на плечи, он вошел в нее сильным глубоким толчком, заставив ее громко вскрикнуть, но не от боли. Схватившись за спинку кровати обеими руками, она судорожно ловила воздух губами, изо всех сил стараясь сдержать рвавшиеся из груди стоны…
Они занимались любовью почти до рассвета. В этот раз все было не так. Ричард словно доказывал ей свое превосходство, свою власть над ней. Мила осознала, что до этой ночи, почти ничего не знала о физической стороне отношений между мужчиной и женщиной. Это откровение пугало ее больше, чем радовало. Этой ночью Ричард сделал ее своей рабыней. Рабыней страсти. Она была уверена, что не сможет лечь в постель ни с одним мужчиной.
Выходя из душа в его халате, Мила встретила торжествующий довольный взгляд Ричарда. Он раскинулся в ее кровати, обнаженный и великолепный и смотрел на нее с видом повелителя.
— Ты совсем забыл о Вадиме. — упрекнула его Ларина. Он закинул руки за голову, Мила смущенно отвела взгляд. С голым Ричардом ей было сложно общаться. Тело снова начинало трепетать от желания. И судя по его реакции он тоже был не против продолжить уроки страсти.
— В отличии от тебя, дорогая, я не забывал о нем ни на
— Ричард. — возмущенно воскликнула Мила, бросив в него полотенце.
— Что-то не так? — невозмутимо спросил он. Полотенце упало как раз на ту часть тела, которая смущала ее больше всего.
— Как ты можешь задавать мне такие вопросы после всего, что сейчас было? — гневно спросила она, чувствуя себя оскорбленной.
— А что сейчас было? Что-то новое? Я вроде не невинности тебя лишил. Или раньше мы этим не занимались? Почему ты спишь со мной, Мила? Я возбуждаю тебя?
— Замолчи. Я не могу это слушать. — лицо женщины залила краска смущения и обиды.
— А придется. Ты упрекала меня в безнравственности, в порочности и непостоянности. Интересно, как ты сейчас оправдываешь свое предательство. — голос его хлестал ее по горящим щекам. Она не понимала за что он так груб с ней. Чем она заслужила эти обидные слова.
— Какое предательство?
— Разве ты не предаешь Вадима, деля со мной постель?
— Вадим выбрал другую женщину. Я, что должна теперь принять обет безбрачия, или выдержать траур? — в ее голосе прозвучали язвительные злые нотки. Ричард сел и прищурив глаза, посмотрел на нее.
— Так значит. А как насчет той ночи, когда ты еще не знала, что Вадим и Камилла близки? И, если уж говорить откровенно, то давай выясним, почему Вадим выбрал жизнь оборотня?
— Откуда мне знать? Не пытайся обвинить меня в том, в чем я не виновата. Разве не ты толкнул меня в объятия Вадима. Да ты просто подарил меня своему сыну, как трофей.
— Неправда. Разве я положил тебя в его постель? Ты сама выбрала его, не зная, кто он. Что же случилось? Почему ты отвернулась от него? — он пронзительно смотрел на нее своими пронзительными всевидящими глазами. Чувственные губы сложились в жесткую усмешку.
— Ты знаешь, так ведь? — голос ее прозвучал глухо и безразлично. Она села на край кровати и дотронулась до его руки. Их пальцы переплелись. В глазах Ричарда промелькнули боль, сожаление, злость, а потом осталась только одна зияющая черная пустота, качавшаяся в глубине его зрачков.
— Да, знаю. Потому что он не человек. Больше не человек. — ярость расширила его темные зрачки. Он схватил ее лицо, больно сжав пальцами ее скулы. На долю секунды, ей показалось, что он раздавит в смертельной хватке ее лицо, казавшееся таким хрупким в стальной ладони. Но он просто отшвырнул ее в сторону.
— Тогда какого черта ты делаешь здесь? Со мной? Я же монстр, чудовище, кровосос, упырь. Я каждый раз вижу это в твоих глазах, когда ты смотришь на меня. Ты презираешь и ненавидишь нас. Так что тебя держит рядом со мной? Неужели одна только похоть?
— Ты, Ричард. Ты держишь меня. — в голосе Милы больше не было ни обиды, ни возмущения. Она коснулась своего лица там, где оставили синяки пальцы Ричарда. — Я не могу ненавидеть тебя. Я люблю тебя. — в глазах ее застыли слезы. Губы Ричарда дрогнули. О запустил ладони в ее волосы и притянув к себе коснулся лбом ее лба.