Люцифер. Путь Падшего

Магазинников Иван Владимирович

Добравшись до балкончика второго этажа, я замер на месте, вжавшись в стену, словно это могло уберечь меня от случайных взглядов снизу или из здания напротив.

Похоже, придется таки потратить Искру на какой-нибудь Покров Иллюзий или Глас Убеждения, чтобы задурить людям головы. Да и в целом это весьма полезные умения, которые пригодятся в моей непростой земной жизни. Вот только хватит ли энергии на то, чтобы их освоить на постоянной основе, или придется довольствоваться парой-тройкой применений в критической ситуации?

Слишком

много людей вокруг.

Ладно, придется прибегнуть к более дешевому, но не менее эффективному способу, опробованному еще Геростратом. Прославиться хотел он, как же... Знали бы вы, что этот мерзопакостный грек прятал при помощи всеочищающего пламени!

С моего пальца сорвалась крошечная, едва заметная искорка, на которую ушла едва ли десятая часть силы, питающей Познание Сути, и влетела прямо в окно напротив, попав на штору, тут же вспыхнувшую ярким пламенем.

Сколько уйдет времени, прежде чем огонь перекинется дальше? Как скоро появится дым и его заметят? Поднимут шум? Да есть ли там вообще кто-нибудь? На таком расстоянии сквозь стену я не могу различить ни одной Искры.

И тут вдруг раздался оглушительный вопль, рванувшийся на волю изо всех окон здания напротив. И этот вопль чем-то напоминал мне вой полицейской сирены.

Ах да, пожарная тревога – совершенно вылетело из головы.

Или их еще не было во время моего последнего визита, а информацию я взял из памяти бывшего хозяина своего нового тела?

Ладно, с кашей в моей голове разберусь попозже.

Главное, что сейчас внимание всех людей обращено именно туда, и у меня появился шанс покинуть госпиталь незамеченным.

Что я и проделал. Пару раз меня кто-то пытался остановить, но я лишь махал рукой, кричал «пожар» и ковылял дальше, не оглядываясь.

Пока не выбрался за ворота – в зеленый парк с уютными скамеечками и аккуратными дорожками среди подстриженных изумрудно-зеленых газонов.

Людей здесь мало, и некоторые из них тоже одеты в больничные пижамы. Например вон тот, на костылях, о чем-то беседующий с прогуливающимся рядом не то врачом, не то санитаром в халате все той же клиники.

Искры... Они манили, притягивали и словно просились в руки – такие яркие, пышущие жаром энергии, наделенные силой сотворения.

Ну, разве что вон кроме того доходяги, Искра которая была совершено невзрачной на фоне остальных. Почти угасшей –судя по ней, жить мужчине оставалось едва ли с неделю.

– Что угодно отдал бы за пару затяжек, – прохрипел несчастный своему товарищу, сидевшему рядом с ним на лавочке.

Хм. Прямо уж таки все?

Знать бы еще, что такое «затяжка».

– Ты и так все легкие скурил, Билли, – покачал головой второй.

– Да один хрен помирать. Сколько мне убавит одна сигарета – час, два?

Ага. Он имеет в виду табак. Так в чем проблема – неужели не у кого попросить?

Я оглянулся.

А ведь и впрямь – не у кого. Человек двадцать в парке, и ни один из них не курит. Да и предупреждающая надпись гласит о том, что здесь запрещено предаваться этому пороку.

Ох уж эти законопослушные американцы. Что ж, тем лучше для меня!

– Что именно ты готов отдать за сигарету, смертный?

Надеюсь, что мой голос звучит не слишком тихо и не дрожит.

– Чего?

– Я спрашиваю, что именно ты готов отдать за сигарету, смертный?

– Да что угодно проси. Хотя, с меня и взять-то нечего. Старый помирающий и никому не нужный бродяга. Пара баксов в кармане да жвачка от курения.

– У меня с собой есть десятка, – лезет в карман второй.

Деньги, презренный металл! Впрочем, с их помощью очень даже удобно предаваться разврату, чревоугодию и прочим радостям бытия, а так же вводить в искушение смертных.

Но для этого нужно куда больше, чем мятые и перепачканные чем-то жирным десять американских долларов.

– Мне нужна твоя душа... – задумчиво измеряю взглядом его ноги, потом свои, на которых красуются дешевые больничные тапочки, – И твоя обувь.

– А моя одежда и мотоцикл тебе не нужны? – смеется умирающий, но, тем не менее, смотрит на меня с искренним интересом.

– А они у тебя есть?

– Расслабься, чудила, а то башка лопнет даже не смотря на твои повязки. Это просто шутка такая.

– Да, точно, шутка, я именно так и подумал. Я очень люблю шутки. От животных нас всех отличает чувство юмора.

– Похоже, серьезно его там приложило, – второй прикладывает два пальца к своей голове, – кукушку поймал.

– Я не занимаюсь ловлей птиц. Меня интересует твоя душа и ботинки. Ну так что?

– Эй-эй, сперва покажи свой товар. Билли, не соглашайся, пока не получишь курево!

– Вот, смотри.

Вытаскиваю из кармана три окурка. Измятые, пожелтевшие, покрытые расплывшимися пятнами моей крови – но несчастный умирающий смотрит на них так, словно я предлагаю ему самую дорогую сигару в мире.

Ни говоря ни слова, он сбрасывает с себя ботинки, оставаясь босиком, и пинком отправляет их в мою сторону. И тут же жадно сгребает окурки, словно боится, что я передумаю.

– Только это... Насчет души... – задумчиво чешет он лысую голову.

– Ты дал слово. Я свое сдержал.

– Да нет, я не про это... Как ее тебе отдать?

– Просто скажи, что согласен.

– И все?

– Все. Остальное я сделаю сам.

– А ну погодь! – второй бродяга грозно поднялся, – Ты чего это удумал, а?

– Чего?

– Пришить моего друга хочешь? На тот свет раньше срока отправить? Дай ему хотя бы последние деньки дожить, ирод ты окаянный...

– Я вас уверяю, что потеря души совершенно никак не скажется ни на самочувствии вашего товарища, ни на продолжительности его жизни.