Люди грозных лет
Шрифт:
— Корреспонденты! — ухмыльнулся он, вспоминая слова Привезенцева, и с прежней властностью крикнул наблюдателям: — Почему не докладываете о противнике? Доложить немедленно!
Глава двадцатая
Штаб фронта переезжал за Дон, и, как всегда при переезде крупного штаба, было много суетни, излишних и ненужных приказаний, распоряжений, напоминаний, проверок. Бочарову нечего было собирать, он уже давно стоял около дома и смотрел на бегавших по селу офицеров, ординарцев,
— Андрей Николаевич, не задерживайся, скоро жарко будет, — проходя мимо Бочарова, сказал подполковник Савельев.
— Что случилось? Почему такая спешка?
— Знаешь, — осматриваясь по сторонам, прошептал Савельев, — наши разведчики шифровку перехватили. Немцам точно известно место нашего штаба, и бомбардировочная авиация получила приказ смести это село с лица земли.
Бочаров никак не мог представить, что это тихое, зеленое село скоро будет объято пламенем и на месте беленьких с голубыми оконцами домов будут чернеть груды развалин и, как скелеты, подниматься вверх печные трубы. Он хотел было пойти к Велигурову, но из дальнего переулка вышла невысокая женщина в военном платье с чемоданчиком в руках.
— Ирина! — вскрикнул Бочаров и прямо через пыльную дорогу что есть силы побежал навстречу женщине. Только перебежав дорогу, он понял, что это была не Ирина, растерянно остановился, зачем-то прошел еще несколько шагов и свернул к дому Велигурова.
И оттого, что придавленное волей чувство к Ирине вспыхнуло так неожиданно и остро, и от горького понимания непоправимой вины и перед Ириной и Аллой, Бочарова вновь охватило отвращение и к самому себе и ко всему, что он сделал в личной жизни.
— Готовы? — в открытую дверцу машины крикнул ему Велигуров, но Бочаров не слышал его голоса и не видел даже вплотную подъехавшей машины. — Бочаров, да что с вами? — крикнул генерал, высовываясь из кабины.
— Слушаю вас, товарищ генерал, — встрепенулся Бочаров.
— О чем размечтались? Я чуть не задавил вас.
Это была их первая встреча после ссоры, и Бочаров не знал, как вести себя. Но Велигуров, словно и не было никаких размолвок, говорил, как и обычно, насмешливо и строго:
— Садись ко мне, потолкуем, а ты, — кивнул он своему ординарцу, — марш в машину полковника.
— Слыхал, — продолжал он, когда смущенный Бочаров сел позади него, — полководцы-то наши Касторную проспали? Весь день шумели: «Бои на подступах! Держимся, атаки отбиваем!» А противник еще вчера в Касторную ворвался. Подожди! Не сегодня-завтра они Дон оставят, в Воронеж немца пустят, а дальше, сам знаешь: Грязи, Мичуринск, Рязань, Москва. Дорожка ровная! Поля! Ни рек тебе крупных, ни рубежей выгодных. Штурмуй немцы Москву с юга, с юго-востока, а можно и с востока! А с запада они и так близко. У них же Ржев, Гжатск. Пригороды самые настоящие!
Эта неожиданная весть изменила весь строй мыслей Бочарова. Он уже не вспоминал ни об Ирине, ни о своем
— А почему мы отступаем? — словно поняв мысли Бочарова, с прежней горячностью продолжал Велигуров. — Да потому, что воевать, бить противника надо, громить его, а не в окопах отсиживаться. Сидели, сидели и досиделись — рванул немец и жмет, аж земля дрожит, а наши бегут и бегут без оглядки!
Бочаров вспоминал все, что видел в боях, и не мог удержаться:
— Нет, товарищ генерал, наши войска не бегут! Я сам видел, как дерутся наши войска.
— Дерутся! — насмешливо перебил Велигуров. — Дерутся! Разве так драться нужно! Перекоп, вот это дрались! С одними винтовками на колючую проволоку, на пулеметы! А теперь и народ-то стал хлипкий какой-то. Чуть прижал противник — и драп-марш начинается. Да будь бы противник стоящий, а то немцы, они же сами дух испускают: стукни их как следует, и покатятся без оглядки!
— Нет, товарищ генерал, противник очень силен, — опять вспомнив бесконечные налеты немецкой авиации, массированную артподготовку, сотни атакующих танков, возразил Бочаров.
— А ты считал его, противника-то? Ты веришь тому, что эти штабники намалевали? Да у них со страху душа в пятки ушла! Видят, что опростоволосились, и давай придумывать: превосходство противника! Огромные силы! Да откуда им взять эти огромные силы! Выдыхается немец, последние резервишки в бой бросает!
— Простите, товарищ генерал, — опять, как и в недавнем споре, не удержался от резкости Бочаров, — откуда известно, что немцы так слабы?
— Откуда? — выкрикнул Велигуров и похлопал пухлой рукой по своему широкому лбу. — Отсюда! Думать нужно, а не бумагам верить!..
— Да, но конкретные факты…
— Факты! Да я тебе миллионы фактов приведу! Перво-наперво, что такое Германия? Конечно, это большая страна, но не так велика она, как у нас некоторым со страху кажется. Откуда это она может набрать столько дивизий?
— Ее мобилизационные возможности очень велики.
— Велики! Почему это вдруг велики?
— Давайте подсчитаем, — пытался доказать Бочаров, но Велигуров перебил его:
— Что ты мне цифрами голову морочишь! Слава богу, я давно от этой цифровой болезни излечился.
— Товарищ генерал, нас догоняет кто-то, — проговорил шофер, рукой показывая назад.
— Немцы тебя догоняют, сейчас на хвост наступят.
— Да нет, правда, товарищ генерал, слышите — сигналят.
Позади и в самом деле неслись тревожные сигналы легкового автомобиля, но поднятая пыль коричневой стеной закрывала всю дорогу.
— А ну, остановись, начальство, может, едет, — проворчал Велигуров.