Люди и боги
Шрифт:
— Гм… Так я того, могу просто молчать?
— Э, нет. Прочтя мое письмо, граф не поверит глазам. Он спросит: как? Откуда? Возможно ли такое?.. И ты расскажешь ему о том, что случилось в год Семнадцатого Дара.
— Это… Вит, разве можно?.. Тайна ведь!
— Больше нет резона беречь ее. Ты все расскажешь — и граф будет наш. Не забывай, что Флеминг — добровер. Воля Праотцов для него выше всякого земного закона.
— Хорошо, Вит. Оно и лучше! Правда, пусть узнают! — Но вдруг Мартин нахмурился: — А что, я один поеду?
Граф устремил взгляд на Джоакина:
— Конечно,
Путевец отдал ключ с чувством великого облегчения:
— Благодарю за доверие, милорд. Готов выехать немедленно.
И тут раздался голос Хаш Эйлиш:
— Позвольте и мне пойти с лордом Мартином. Я тоже знаю, что случилось в ложе Семнадцатого Дара.
Виттор глянул на Хориса, тот развел руками — мол, не возражаю.
— Если вам угодно, сударыня, — сказал граф.
— Я не обременю вас, сир, — пообещала закатница Джоакину.
* * *
Они покинули замок через тыльные ворота, ведущие на пастбище, погост и Лысый холм. Кайры еще не перерезали этот путь. Склоны замковой горы слева и справа от дороги являли собой непроходимые кручи. Добраться к тыльным воротам можно было лишь двумя способами: захватив замок или скинув с Лысого холма полк Хориса. Теперь Джо в полной мере оценил, как умно поступили закатники. Разместившись на Лысом холме, они обеспечили и путь к отступлению, и подвод резервов в замок. Понимая это, северяне атакуют холм и рано или поздно сковырнут Хориса. Но пару дней удастся выгадать, а больше и не нужно.
Троица медленно проехала вдоль позиций закатников. Здесь было тесно, полку не хватало простора на Лысом холме. Солдаты толклись чуть не по ногам друг друга. Одни махали лопатами, делая склон холма более крутым. Другие выравнивали площадки над кручей, чтобы было где закрепиться пехоте. Третьи сколачивали частоколы и стрелковые щиты, четвертые несли вахту со взведенными арбалетами. А пятые прямо за спинами у остальных раскладывали огни для полевых кухонь. Такая теснота и полезна, и опасна, — подумал Джоакин. Солдаты сражаются злее, когда некуда отступать. Они сделают все, чтобы не впустить врага на холм. Но если уж кайры прорвутся, тут будет кровавый хаос. Ни отойти, ни перестроиться, ни применить резервы. Первая линия обороны — она же и последняя.
Привстав в стременах, Джо вгляделся в сумрак у подножия холма. Змеистые улочки, лачуги городской бедноты. Гарри Хог рассказывал: там вечная тень от Замковой горы и вечна сырость от воды, стекающей с нее же. А сейчас — еще и тишина: местный люд разбежался в страхе. Ясно даже нищим: именно здесь кайры пойдут в атаку на закатников. Впрочем, пока северян не видать вблизи. Поодаль мерцают огни, слышатся крики, трещит дерево, звенят стекла. Отряды кайров прочесывают город, врываются в дома. Вырезают остатки ополчения, собирают пленных — как живой щит и рабочую силу. Набрав достаточно, погонят перед собой вверх по склону Лысого холма, а сами пойдут за спинами женщин…
— Чему вы улыбаетесь, сир Джоакин? — спросила Хаш Эйлиш.
— И не думал.
— Но радуетесь, я же чувствую.
Он радовался тому, что скоро окажется вдали от замка. По приказу графа кто-то станет жечь живые щиты, крушить осадные башни вместе с костями пленных, сдирать кожу с леди Ионы — но Джо не примет участия во всем этом.
— Я радуюсь мудрости милорда.
— О, тут согласна с вами: граф Виттор — умница.
Джо захотел спросить: почему? Но в такой тесноте не до болтовни — только и следи, как бы не затоптать кого-нибудь. Лавируя между солдатами, он, наконец, пересек лагерь и выехал на спуск. Дорога ушла вниз по склону Лысого холма, а поперек нее встала городская стена.
Повторяя рельеф местности, один участок стены забирался на склон. Этот участок находился много ниже графского замка, но выше всех прочих городских укреплений. Две башни ограничивали его слева и справа, над обеими болтались флаги закатников. Конечно, львиная доля стены уже захвачена кайрами, но этот единственный участок держат солдаты Хориса. Путь на север пока открыт.
Под дороге меж двух частоколов троица съехала к воротам. Тут было много закатников — роты четыре, на взгляд Джоакина. Солдаты на стене и в башнях, и у ворот, все в доспехах, готовые к бою. Раздался окрик часового, Хаш Эйлиш ответила паролем. Мартин сказал:
— Приказ графа! Отпирай ворота!
Часовой доложил командиру вахты. Тот, бранясь, крикнул дозорным на башнях. Получил ответ:
— Снаружи чисто!
Лишь тогда по приказу командира ворота открылись перед путниками. Вынырнув из тени башен, Джоакин пришпорил коня. Бойко зазвенели подковы, стена откатилась назад, мимо понеслись ремесленные кварталы — Хладный город. Джо все время держал наготове Перст и то же самое посоветовал Мартину. Но кайры не показывались: пока им хватало забот внутри городских стен. С каждым шагом прочь от замка, на сердце Джо становилось легче.
Закатница поравнялась с ним, и он спросил:
— Отчего вы хвалите графа?
— А вы?
— Милорд хорошо видит людей, знает, кому что поручить. Опасных заданий я не боюсь, а вот убивать пленных — не по мне. И граф послал меня туда, где будет лучше.
— Благородный мой! — мурлыкнула Эйлиш с явной издевкой. Джо окрысился:
— Коль так, езжайте назад! Посмотрите бойню, насладитесь.
— Ах, заманчиво… Бойни нынче не будет. Кайрам нужно время достроить машинерию.
— Идовы слуги! …Так чем вас порадовал граф?
— Тем, как осадил Рихарда. И тем, что запасной план всегда был главным.
— Почему так думаете?
— Ха-ха. Батальон Флеминга вдруг оказался в десяти милях — вы верите этому? Граф узнал о Флеминге, едва тот вошел из Моря Льдов в Торрей. Но Рихарду не сказал.
Джо вспомнил хитрую усмешку в глазах Шейланда.
— Почему не сказал?
— Потому, что с вами, героями, так и нужно!
Хлестнув коня, Хаш Эйлиш вырвалась вперед, а Мартин нагнал Джоакина:
— Ну, тут она правильно сказала. Вит — голова!