Люди и драконы
Шрифт:
Битва закончилась полным разгромом кочевников. В поле осталось двадцать восемь тощих трупов в черных плащах; мехов погибло только двадцать.
Соперником О. Ц. Гарра на выборах выступал Клагхорн, глава семьи Клагхорн. Он был серьезным соперником: изысканные манеры и достоинство представителя хейдждорнской знати были присущи ему в той же мере, в какой рыбе свойственно умение плавать. Он не уступал О. Ц. Гарру в образованности, хотя считал, что глубокие познания в какой-либо науке более приличествуют дворянину, нежели просто широкая эрудиция. Сам он основательно изучил физиологию мехов, их язык и социальные отношения. Его мысли отличались глубиной, но не были такими парадоксальными и резкими, как суждения О.
Особенно различались философские взгляды этих господ. Консерватор О. Ц. Гарр, типичный представитель своего общества, безоговорочно подписывался под всеми его принципами. Он не знал сомнений, не чувствовал за собой вины и не желал менять условий, обеспечивающих безбедное существование двум тысячам дворян.
Клагхорн не принадлежал к искупленцам, но все знали о его недовольстве сложившимся укладом жизни в замке. Причины тому он приводил столь убедительные, что собеседники, задетые за живое, часто отказывались его слушать. Но все же его слова пускали глубокие корни, и Клагхорн имел влиятельных сторонников.
В итоге ни О. Ц. Гарр, ни Клагхорн не набрали нужного числа голосов, и пост Хейдждорна достался человеку, который даже мечтать о нем не смел, — человеку представительному, но не одухотворенному, приветливому, но не склонному отстаивать свое мнение.
Прошло шесть месяцев, и вот однажды в сумрачный предрассветный час мехи покинули крепость. Вместе с ними исчезли фургоны, часть электрооборудования и очень много оружия. Видимо, мехи давно готовили мятеж, так как из всех восьми замков они ушли одновременно.
Поначалу в Хейдждорне, да и в других замках, никто не верил в случившееся. Но вскоре на смену недоверию пришел гнев, на смену гневу — предчувствие близкой беды.
Встревоженные нотабли — новый Хейдждорн, предводители кланов и некоторые старейшины и ученые — собрались в Палате заседаний. На почетном месте за большим, покрытым красным бархатом столом сидел Хейдждорн, по левую руку от него — Ксантен и Иссет, а по правую — Овервель, Ор и Бодри. От ученых присутствовали О. Ц. Гарр, И. К. Линус, О. Г. Барноль, весьма искушенный в теоретической математике, и Б. Ф. Вайяс, знаток археологии, нашедший развалины Пальмиры, Любека, Массилии и многих других древних городов. Кроме них пришли главы семей: Морьюн и Бодьюн из клана Ор, Квей, Розет и Идельси из Ксантена, Клагхорн из Овервеля.
Минут десять в зале стояла тишина. Все сидели молча, приводя мысли в порядок. Наконец Хейдждорн заговорил:
— Господа, наш замок остался без мехов. Полагаю, вы понимаете, что это неудобство нужно устранить как можно быстрее. Надеюсь, других мнений нет?
Он окинул сидящих за столом взглядом. Все выдвинули вперед таблички из слоновой кости — этот жест означал согласие. Все, кроме Клагхорна. Но ученый и не возражал, иначе он бы поставил табличку на ребро.
— Нет смысла терять время на раздумья, — произнес Иссет, угрюмый седой дворянин. В свои семьдесят лет он еще был довольно красив. — Всем известно, что крестьяне — вояки никудышные. Но нам придется сколотить из них отряд, одеть их, обуть, вооружить и поставить над ними командира, О. Ц. Гарра или Ксантена. Потом птицы выследят наших бродяг, а крестьяне зададут им трепку и пригонят обратно.
Тридцатилетний Ксантен с сомнением покачал головой. Среди предводителей кланов он был самым молодым и слыл отъявленным смутьяном.
— Занятная идея, но, увы, неосуществимая. Как ни натаскивай крестьян, им не тягаться с мехами.
Он говорил истинную правду. Крестьян, маленьких человекообразных, которых когда-то вывезли с планеты Спика-десять, никто не мог упрекнуть в трусости, но они чурались насилия.
В зале воцарилась мертвая тишина. Ее нарушил О. Ц. Гарр:
— Мерзавцы-мехи угнали наши фургоны. Их счастье, иначе я взял бы кнут и пригнал этих псов домой [2] .
2
Перевод приблизительный, никак не передающий всех смысловых оттенков. В современном языке нет аналогов для некоторых слов. Например, для слова «скирклинг». «Послать скирклинг» означает «заставить бежать сломя голову, спотыкаясь, уворачиваясь и подпрыгивая». Глагол «волит» переводится так: «браться за дело, которое для тебя, по причине твоих выдающихся способностей, сущий пустяк». «Родельбоги» — полуразумиые существа с Этамина-четыре, ставшие на Земле сначала садовниками, затем строителями и в конце концов с позором отправленные домой, поскольку не желали избавляться от своих гнусных привычек. Слова О. Ц. Гарра на самом деле звучали так: «Не угнали бы мерзавцы-мехи наши фургоны, я бы волит поехать с кнутом и послать этих родсльбогов скирклинг домой». (Здесь и далее — прим. автора.)
— Мехам предстоит столкнуться с одной проблемой, — вновь заговорил Хейдждорн. — Уходя, они забрали все запасы сиропа. Что их ждет, когда он кончится? Чем они раньше питались? Болотной жижей? Эй, Клагхорн, вы у нас эксперт. Могут ли мехи снова сесть на грязевую диету?
— Нет, — ответил Клагхорн. — У взрослых особей атрофировались органы пищеварения. Если же кормить илом детеныша, он возможно и выживет.
— Так я и предполагал. — Хейдждорну больше нечего было сказать. Чтобы скрыть это, он многозначительно нахмурился и, сцепив пальцы, уставился на них.
В дверях появился господин в темно-синем одеянии клана Бодри. Он поднял правую руку над головой и поклонился, коснувшись пальцами пола. Это означало, что он принес новость.
— Входите, Б. Ф. Робарт, — произнес Хейдждорн, вставая из-за стола.
— Из Зимородка сообщили о нападении мехов, — сказал вошедший. — Они устроили пожар и всех перебили. Минуту назад умолкло радио.
Все круто повернулись, некоторые привстали.
— Перебили? — хрипло переспросил Клагхорн.
— По-видимому, Зимородка больше не существует.
Клагхорн сидел, неподвижно глядя перед собой.
Кругом звучали испуганные голоса — дворяне обсуждали страшное известие. Хейдждорн призвал их к порядку.
— Ситуация тяжелая, — сказал он. — Быть может, самая тяжелая за всю нашу историю. Я честно предупреждаю: никаких контрмер предложить не могу.
— А что слышно из других замков? — спросил Овервель. — Им ничего не грозит?
Хейдждорн повернулся к Б. Ф. Робарту:
— Будьте любезны, свяжитесь с остальными замками. Узнайте, каково их положение.
— Они уязвимы так же, как и Зимородок, — сказал Ксантен. — Особенно Си-Айленд и Делора. Да и Мараваль тоже.
Клагхорн вышел из оцепенения и подал голос:
— Я считаю, следует обратиться к жителям всех замков. Надо посоветовать им укрыться в Джейниле, пока не утихнет мятеж.
Все с удивлением посмотрели на него. О. Ц. Гарр спросил самым что ни на есть бархатным голосом:
— И вы способны представить себе, как благородные господа удирают от каких-то презренных тварей?
— Я могу себе представить людей, желающих спастись, — вежливо ответил Клагхорн. Это был человек среднего роста, крепкого телосложения, с черной шевелюрой, слегка тронутой сединой; его манеры говорили о большом самообладании. — Бегство всегда недостойно дворянина, но если О. Ц. Гарр знает, как спастись от мехов и не ударить в грязь лицом, — пусть поведает. Нам это очень пригодится.