Люди и учреждения Петровской эпохи. Сборник статей, приуроченный к 350-летнему юбилею со дня рождения Петра I
Шрифт:
Таким образом, в указанном Законе оказалась зафиксирована четырехзвенная судебная система: нижний суд (городовой/провинциальный) – надворный суд – Юстиц-коллегия – Правительствующий сенат/самодержец 64 . Если вспомнить, что два низовых звена этой системы еще только предстояло создавать, можно со всей определенностью констатировать, что в Законе от 19 декабря 1718 г. запечатлелся окончательный замысел Петра I по реформированию отечественного суда.
64
Нельзя не обратить внимание на неточность в интерпретации судоустройственных положений закона от 19 декабря 1718 г., допущенную К. Петерсоном. Шведский правовед ошибочно счел (вопреки смыслу ст. 2 закона) относящимися к разным звеньям судебной системы городовые и провинциальные суды. Вследствие этого К. Петерсон пришел к неверному выводу об утверждении в законе от 19 декабря 1718 г. пятизвенной судебной системы (Peterson C. Peter the Greats Administrative and Judicial Reforms. P. 326).
Итак,
Суммируя вышесказанное, можно заключить, что в середине 1710-х гг. Петр I принял стратегическое решение осуществить в нашей стране системные государственные преобразования, политико-правовой основой для которых стали концепции камерализма и «полицейского» государства. В рамках отмеченных преобразований будущий император задумал проведение и судебной реформы (которую, впрочем, он субъективно не отделял от административной). Поскольку воплощением Polizeistaat Петр I счел Швецию, то в ходе подготовки судебной реформы в качестве первоочередной встала задача адаптировать шведское судоустройство к российским условиям.
В соответствии с таковой задачей на протяжении 1718 г. Петр I, руководство Юстиц-коллегии и Г. Фик вырабатывали программу реорганизации отечественного суда. Итогом этой работы явилось издание закона от 19 декабря 1718 г. об укреплении инстанционности в судопроизводстве, в котором запечатлелись окончательные контуры будущей судебной системы России. Так был запущен маховик первой отечественной судебной реформы.
«БЫТЬ ПО МАНИРУ ШВЕДСКОМУ…»
Cценарии заимствования иностранных правовых институтов в ходе проведения административной и судебной реформ Петра I 65
65
Впервые опубликовано: Феномен реформ на западе и востоке Европы в начале нового времени (XVI–XVIII вв.): сб. ст. / под ред. М. М. Крома, Л. А. Пименовой. СПб., 2013. С. 250–269.
Вопрос об использовании зарубежного правового опыта в период осуществления государственных преобразований в России первой четверти XVIII в. следует отнести к числу изученных сравнительно подробно. Внимание к означенному сюжету со стороны ученых авторов вполне объяснимо: не вызывает сомнений, что первое в истории отечественного государства и права массированное заимствование иностранных правовых норм и институтов имело место именно в годы единодержавия Петра I. В свою очередь, апогей такового заимствования пришелся на второй этап петровских реформ, который претворялся в жизнь во второй половине 1710-х – начале 1720-х гг.
Несомненная уникальность российских государственных преобразований указанного периода заключалась в том, что при их подготовке был использован правовой опыт главным образом одного государства – Шведского королевства. Произошло это в связи с тем, что в 1716–1717 гг. в качестве стратегической цели реформирования государственного аппарата законодатель определил построение в России «полицейского» государства по шведскому образцу. По этой причине использование шведского правового опыта оказалось исследовано к настоящему времени наиболее детально.
Крупнейшим вкладом в изучение темы о шведском влиянии на государственные преобразования в России первой четверти XVIII в. необходимо признать диссертацию шведского правоведа К. Петерсона «Административная и судебная реформы Петра Великого: шведские образцы и процесс их адаптации», защищенную в ноябре 1979 г. на юридическом факультете Стокгольмского университета и изданную в том же году в виде монографии 66 . Из российских ученых названную тему впервые затронул в 1850-х гг. Ф. М. Дмитриев, затем к ней обратились А. Д. Градовский и Э. Н. Берендтс 67 . В ХХ – начале XXI в. этот аспект изучался в России преимущественно историками, наиболее углубленно Г. А. Некрасовым и Е. В. Анисимовым 68 . Вместе с тем доныне оказалось не подготовлено ни одной работы, специально посвященной вопросу о перенесении в Россию в петровское время французских, германских или, скажем, голландских правовых образцов. Также на сегодняшний день не появилось ни диссертационного, ни монографического исследования, в котором бы целостно рассматривалась проблема заимствования иностранного правового опыта в первой четверти XVIII в. 69 (наподобие известного труда И. Г. Щегловитова о зарубежном влиянии на проведение судебной реформы 1864 г. 70 ).
66
Peterson C. Peter the Greats Administrative and Judicial Reforms: Swedish Antecedents and the Process of Reception. Lund, 1979 [R"attshistoriskt Bibliotek. Bd. 29].
67
Дмитриев Ф. М. История. С. 444; Градовский А. Д. Высшая администрация. С. 92–93, 96; Берендтс Э. Н. Несколько слов о «коллегиях» Петра Великого // Временник Демидовского юридического лицея. Ярославль, 1897. Кн. 71. С. 6, 8.
68
Некрасов Г. А. Русско-шведские культурные связи в первой четверти XVIII века // Скандинавский сборник. Таллин, 1977. Вып. 22. С. 189–197; Троицкий С. М. Об использовании опыта Швеции при проведении административных реформ в России в первой четверти XVIII века // Вопросы истории. 1977. № 2. С. 67–75; Анисимов Е. В. «Шведская модель». С. 133–150. См. также: Федосова Э. П. Из истории российской государственности (шведский опыт) // Россия и мировая цивилизация: [Сб. статей.] М., 2000. С. 185–194; Алексеева Е. В. Использование европейского опыта управления государством при Петре I // Вопросы истории. 2006. № 2. С. 15–31. Интерес к Швеции со стороны непосредственно Петра I наиболее целостно рассмотрел Д. М. Шарыпкин в статье и монографии 1980 г. (Шарыпкин Д. М. Шведская тема в русской литературе петровской поры // Русская культура XVIII века и западноевропейские литературы: Сб. статей / Отв. ред. М. П. Алексеев. Л., 1980. С. 15–18; Он же. Скандинавская литература в России. Л., 1980. С. 41–46).
69
Из числа обзорных работ, посвященных использованию зарубежного правового опыта в России XVIII в. в целом, см.: Шарф К. Монархия, основанная на законе, вместо деспотии. Трансфер и адаптация европейских идей и эволюция воззрений на государство в России в эпоху Просвещения // «Вводя нравы и обычаи Европейские в Европейском народе»: к проблеме адаптации западных идей и практик в Российской империи. М., 2008. С. 9–45.
70
См.: Щегловитов И. Г. Влияние иностранных законодательств на составление Судебных Уставов 20 ноября 1864 года. Пг., 1915.
Неудивительно поэтому, что, несмотря на очевидные достижения предшественников, в литературе до настоящего времени не был акцентированно высказан тезис о неодномерности процесса заимствования иностранных правовых институтов, не был поставлен вопрос о тех сценариях, которые сложились в процессе их перенесения на российскую почву. В рамках настоящей работы впервые предпринимается попытка охарактеризовать таковые сценарии, в частности на материале административной и судебной реформ первой четверти XVIII в. Однако, прежде чем переходить к обозрению конкретных сценариев перенесения зарубежного правового опыта, необходимо сделать несколько оговорок.
Во-первых, нужно заметить, что вопрос о различных вариациях заимствования иностранного права оказался к настоящему времени достаточно подробно разработан в российском правоведении – в рамках проблемы рецепции права (трактуемой как неотъемлемый инструмент развития национальной правовой системы) 71 . Согласно устоявшейся точке зрения, рецепция может быть либо частичной, либо полной («полной системной», «тотальной»). Иными словами, в современной отечественной общей теории права утвердилось представление о наличии двух сценариев перенесения иностранных правовых образцов на национальную почву.
71
Из общих работ о рецепции права см., например: Рыбаков В. А. Рецепция права: общетеоретический аспект // Вестник Омского университета. Сер. Право. 2007. № 4. С. 5–12. Из современных исследований рецепции права применительно к России см., в частности: Княгинин В. Н. Рецепция зарубежного права как способ модернизации российской правовой системы // Правовая реформа и зарубежный опыт: Сб. науч. статей. Красноярск, 2000. С. 11–23; Рыбаков В. А. Рецепция права: общетеоретические вопросы: моногр. Омск, 2009. С. 175–272; Ткаченко С. В. Правовые реформы в России: проблемы рецепции западного права: моногр. Самара, 2008 (последняя работа носит, впрочем, в большей мере политологический, а отчасти и публицистический характер).
Во-вторых, при разрешении вопроса об иностранном влиянии на создание того или иного правового института представляется необходимым разграничивать два аспекта: сравнительно-правовой и сравнительно-исторический. С одной стороны, следует установить, какие именно зарубежные правовые институты могли быть в принципе использованы в качестве образца при подготовке учреждения рассматриваемого национального института. С другой – не менее важно определить, какого рода информацию о таковых зарубежных институтах имел возможность получить законодатель перед принятием решения об основании или введении соответствующего национального института.