Люди огня
Шрифт:
— Откуда? Он что — полицейский?
— Он Господь, идиоты! Он всеведущ!
— Тогда зачем пил отравленный кофе?
Я задумался. Аргумент был убийственный. Кажется, инспектор Санти оказался не так уж туп, как я решил вначале.
— Чтобы продемонстрировать, что он властен над смертью. Чтобы умереть и воскреснуть! — наконец сообразил я
— А, так это было самоубийство?
— Не знаю.
— Мы допросим потерпевшего.
— Ну-ну.
Допрос продолжился в участке, не слишком чистом и весьма обшарпанном. Здесь уже на меня наседали трое полицейских: инспектор Санти и двое крупных парней с пистолетами на боках. Связаться с Учителем мне, конечно, не позволили, и я решил перейти в наступление.
— Неужели вы думаете, что это сойдет вам с рук? Вы арестовали приближенного Господа без его санкции!
— Во-первых, официально вы еще не арестованы, а во-вторых, еще как сойдет, если мы докажем вашу вину.
— А если не докажете?
— Докажем. У нас множество оснований.
— Каких это?
— Вы были рядом с Эммануилом в момент его смерти.
— Там была целая толпа!
— Но только вы потом захватили власть.
— И тут же безропотно вернул ее, как только он воскрес.
— Еще бы! Вы же не самоубийца. Куда вам с ним тягаться! Вы же не рассчитывали на такое развитие событий, признайтесь. Вы же не знали, что он воскреснет?
— Никто не знал.
— Ну, вот видите.
— Что вижу? — взорвался я.
— Успокойтесь.
— Ладно. Какие у вас еще основания?
— Остальное — тайна следствия.
— Ага, значит, это — единственное.
— Нет, — инспектор Санти покачал головой. — Я бы на вашем месте написал чистосердечное признание. Если мы расскажем вам о других основаниях, это просто потеряет смысл. И мы ничем не сможем вам помочь.
Я улыбнулся. Спич о чистосердечном признании скорее всего означал, что у них на меня вообще ничего нет. Этот разговор все больше напоминал игру в покер, и я начал увлекаться.
— Блефовать изволите, господин полицейский?
— Так вы не будете признаваться?
— Не буду.
— Хорошо, мы пойдем посовещаемся, чтобы решить вашу дальнейшую участь. Вы пока подождете нас здесь. Джакомо!
Один из вооруженных парней встал с облюбованного им краешка стола и направился к выходу вслед за Санти Я остался в кабинете в компании второго полицейского.
Совещались они долго. За окном начало темнеть.
— Вы бы лучше сами все написали, — проникновенно посоветовал караульный. — Дать вам бумаги?
— Нет!
— Пока это еще возможно и будет принято в качестве чистосердечного признания А то будет поздно.
— У вас что, метод антинаучного тыка для поиска преступника? Ловите, трясете, а вдруг что-нибудь высыпется, так?
— У нас много методов.
Прошло еще около часа. «Где же Господь? — думал я. — Неужели он еще не знает? А может быть, опять решил меня приструнить за то, что не побежал сразу вешать священников?» Ожидание начинало мне надоедать. Я встал и направился к двери.
— Куда? — поинтересовался полицейский. — Отсюда нельзя уходить.
Я пожал плечами и сел на место.
Наконец вернулись инспектор Санти и Джакомо.
— Ну что, будем оформлять арест, — печально сообщил инспектор.
— Вы что, с ума сошли? — вспыхнул я.
— Нас не интересует ваше мнение на этот счет. Ваш паспорт, деньги, ценные вещи.
Я достал паспорт. Дипломатический! Санти оторопело посмотрел на него.
— Что же вы сразу не показали? — пролепетал он.
— С вами было очень интересно беседовать.
Честно говоря, я просто переволновался и начисто забыл о своей дипломатической неприкосновенности. Но не объяснять же это полицейским.
— Так я могу идти?
— Нет. Теперь мы будем добиваться высочайшей санкции.
Инспектор Санти поднял трубку телефона, но номер набрать не успел, потому что дверь с грохотом распахнулась, и на пороге появился Господь в сопровождении свиты. Санти вскочил на ноги.
— Что здесь происходит? — строго спросил Учитель. — Как вы посмели арестовать апостола?
— Мы его не арестовали… У него дипломатическая неприкосновенность…
Господь внимательно посмотрел на него, потом на меня.
— Передо мной ни у кого нет никакой неприкосновенности, запомните это. Но не перед вами. Пьетрос, ты свободен. Иди сюда. Дело о моем убийстве передается в ведение Святейшей Инквизиции. Пьетрос, ты будешь его курировать. Инспектор Санти, снимите перчатки!
— Что? — Санти удивленно посмотрел на Господа.
— Снимите перчатки!
Инспектор послушался. На его правой руке маленьким спрутом вился Знак Спасения, а вместо левой был протез.
— Ладно, — смягчился Господь. — Вы переходите в подчинение к Пьетросу. Продолжайте расследование. Вы довольно глупо начали, но я желаю вам исправиться. Пьетрос, пошли!
Мы вышли на улицу и загрузились в длиннющий «Линкольн» Господа.
— Да, достается тебе, — улыбнулся Учитель.
— Простите меня, я не успел отдать приказ о казни бунтовщиков, — понуро проговорил я. — Меня арестовали.
Господь рассмеялся
— Им надо памятник поставить за то, что они тебя арестовали.
Я удивленно взглянул на Учителя.
— Америка собралась к нам присоединяться, — пояснил он. — А казнь очень бы повредила нашему имиджу. Не время. Пусть живут. Пока. Если бы не это, твой инспектор Санти болтался бы на виселице рядом со священниками!
Я похолодел. Нет, инспектор Санти, вероятно, вполне заслуживал такой участи, сволочь полицейская. Но Господь стал каким-то нервным… Я начинал его бояться.
— Извини, что не выручил тебя раньше, — мягко сказал Господь, словно почувствовав мой страх. — Я был на заседании конклава.