Люди огня
Шрифт:
— Эй, ты первая! — крикнула Шутки-Шутит, предлагая ей, в знак почета, первой попробовать мясо. — Ведь это ты все придумала.
От удовольствия Ветка Шалфея слегка покраснела. Да, она пошла наперекор Тяжкому Бобру, взяла на себя ответственность за всю эту затею. Она не могла поступить иначе, когда увидела, что антилопы заворачивают в сторону реки. Старая ловушка находилась так близко от тропы, по которой должны были пройти антилопы, что грех было бы не воспользоваться такой редкой удачей. Она яростно убеждала подруг выйти на охоту, а голодный блеск в глазах детей придавал дополнительный вес ее доводам. Преодолев сомнения и робость, Племя все же пошло за ней.
Ветка Шалфея улыбнулась в ответ на улыбку жены Черного Ворона и спрыгнула на пыльную тропу. Перед ней на земле лежала умиравшая с тяжким хрипением антилопа-вожачиха. Из ноздрей у нее выступила кровавая пена. При каждом вздохе торчавшее из бока древко резко вздрагивало.
Она склонилась над агонизирующим животным и погладила его по голове:
— Прости меня, Мать. Так уж устроено, что люди, как и антилопы, не могут жить без еды. Благослови нас употребить в пищу твою плоть. Да вознесется твоя душа, подобно ветру, чтобы Танцевать среди звезд.
Судорожно забившаяся было антилопа обмякла. Взгляд глубоких карих глаз был устремлен на нее — казалось, что антилопа верила в существование Звездной Паутины, сотканной Вышним Мудрецом.
Женщина подняла над головой тяжелый камень. С ловкостью, которую придает долгий опыт, она с размаху ударила по голове антилопы. Удар отозвался в ее памяти страшным отголоском — звуком, который издает младенческий череп, раскалываясь о нагретую солнцем скалу.
Теперь все принялись за работу по-настоящему. Широко улыбаясь, перешучиваясь и напевая, люди Племени разделывали добытое мясо. Голодные рты поглощали печень прямо на месте. Друзьям и помощникам непрерывно предлагали угощение. Никого не смущала красная кровь, стекавшая по подбородкам. В липкой жидкости жизни перемазались все с ног до головы. Старухи принялись разрезать на полоски филейные части. В тенистом каньоне треск каменных ножей, рубивших кости, мешался с веселым смехом.
— Режьте побыстрее, — командовала Терпкая Вишня. — Жара такая стоит — мясо надо сразу же заготовить. Разложите его в шалфее. Замешкаетесь, так больше червям достанется, чем Племени!
Ветка Шалфея прогнулась назад, чтобы дать отдых уставшей от наклонного положения спине. На зубах у нее скрипела пыль, а на языке ощущался вкус победы, крови и сырой свежей печени.
— Сколько мы их убили? — Она вытерла пот, мешавшийся с кровью на красивом лице.
— Трижды по десять пальцев. Бросает-Скалы и Огонь-в-Ночи ни одной антилопе убежать не дали.
Своим камнем Ветка Шалфея разбила тазовую кость и раздвинула ноги антилопы, чтобы легче добраться до мяса. С помощью острой каменной пластинки она разрезала сухожилия и кожу, разбила крестец и подрезала шкуру. Наконец она протянула наверх последний кусок добытого ею мяса. На земле оставалось лишь жидкое месиво из крови, пыли и шерсти. Уцепившись за чью-то измазанную в крови руку, Ветка Шалфея вскарабкалась по неровному склону каньона и невольно зажмурилась от яркого света послеполуденного солнца.
Вокруг кусты прогибались под тяжестью длинных полос мяса, развешенных для сушки. Дети бегали и резвились тут же, размахивая руками и сгоняя мух с влажного мяса.
— Видишь теперь? Ты мне не поверила, а я знал, что они придут. Я сидел на холме и чувствовал, как они движутся.
Ветка Шалфея с улыбкой обернулась на голос и увидела Маленького Танцора, который припрыгивал на месте и отгонял мух с окровавленного куста, крича:
— Смотри! Смотри! Еда! Еда для всех!
— Эй, поосторожнее! Гляди, как ты машешь! Ты мясо с веток собьешь! Только насыпь песка в мясо, и я тебя его есть заставлю!
Он слегка успокоился. Мать невольно засмеялась от счастья, переполнявшего ее душу. Да, еды хватит на всех! Все смогут наесться досыта. И может быть… может быть, Голодный Бык с Тремя Пальцами и Черным Вороном загнали несколько бизонов в ловушку. А может, какой-нибудь еще из охотничьих отрядов, отправившихся в разных направлениях в поисках добычи, смог обнаружить стадо…
Она прикрыла глаза рукой и посмотрела на горные вершины, синевшие на юго-западе. Снег лежал очень высоко — выше, чем-когда либо за последнюю зиму. А внизу, у главного селения, реку можно было перейти вброд: вода была не выше колен. Даже хлопковые деревья казались пыльными и увядшими: молодые листья были более темного оттенка, чем всегда. А ветер все дул и дул с юго-запада — горячий и сухой ветер, высасывавший из земли последние капли влаги.
— Ветка Шалфея!
Она обернулась на негромкий зов и увидела Луговую Тетерку, подававшую ей знаки снизу. Три человека не торопясь пробирались сквозь заросли шалфея. Ей не нужно было всматриваться, чтобы узнать неуклюжую походку Тяжкого Бобра.
— Мне кажется, самая пора уходить отсюда… спрятаться где-нибудь в каньоне, — невесело произнесла Шутки-Шутит.
— Нет. Ничего такого не нужно. — Ветка Шалфея гордо выпрямилась, хотя в животе у нее все сжалось. — Я пойду скажу ему пару слов, пока он сюда не добрался. Так что вы все окажетесь как бы и ни при чем.
— Будь осторожна, — предупредила слышавшая этот разговор Терпкая Вишня. — Не раздражай его понапрасну. Ты ведь помнишь, что случилось той ночью. Не приводи его в бешенство. Не говори ничего такого, что заставит его тебя Проклясть. Ты ведь знаешь, что он и так не очень-то хорошо к женщинам относится.
— Да, я знаю.
Ее горло сжало предчувствие беды. Собрав воедино всю свою волю, она заставила себя пойти ровным шагом навстречу Тяжкому Бобру. Вслед за ним шел старый Два Лося, тревожно приподняв плечи. Замыкала шествие жена Тяжкого Бобра, Красная Яшма, шагавшая глядя в землю. Ее полные губы надулись в гримаску обиды.
Тяжкий Бобр остановился, выпрямился и уставился на ослушницу своими неподвижными глазами, в которых не отражалось никаких чувств — ни добрых, ни злых.
— Рада видеть, что ты вернулся, Тяжкий Бобр. Хороши ли оказались твои Видения?
Он слегка качнул головой. Толстые плоские губы чуть искривились неприязнью:
— Видения тебя не касаются, женщина. А я вот не понимаю, что это происходит у тебя за спиной.
Напряжение в ее животе перешло в острую боль.
— Все должны заботиться о том, чтобы прокормить Племя. Нечего на меня так смотреть. Ты из рода Двух Камней, а я — из рода Волчьего Сердца, так что даже родственные связи не обязывают меня к вежливости. Но я не буду говорить с тобой грубо… раз уж ты Поешь и Зришь Видения для Племени. За это я уважаю тебя.